Лайон де Камп - Башня Гоблинов

В промежутках между излучинами русло выпрямлялось, течение становилось не таким бурным, и река катила свои воды меж холмов, которые с востока и запада уступами поднимались к лесистым плато. В некоторых местах русло расширялось и Бхарма превращалась в болотину — излюбленное лежбище бегемотов: из-под воды торчали лишь уши, глаза и ноздри. Ночью, похрюкивая и отфыркиваясь, стадо выбиралось на берег пощипать траву или совершить набег на поля мальванских крестьян.

Время от времени к берегу приближались дороги. По этим дорогам беспрерывно двигались мальванцы: порой одинокий путник, а порой и толпа в пятьдесят-сто человек. Здесь можно было встретить проповедников, паломников, торговцев с вьючными животными, крестьян, везущих на рынок продукты, отряды бренчащих амуницией солдат и путешественников всех сортов и мастей. Люди шли пешком, ехали на ослах, тряслись в экипажах и повозках, запряженных волами, скакали верхом — на лошадях, верблюдах и даже на слонах.

Чуть ли не через каждую лигу «Джхиму» проплывал мимо святилища одного из многочисленных мальванских богов. Храм мог строиться в виде купола, цилиндра, конуса, куба, пирамиды или конического шпиля: у каждого бога был свой излюбленный архитектурный стиль. Храмы украшала тщательно выполненная резьба. Эротическая скульптура, густо покрывающая стены храма Лаксары — богини любви и ненависти, который Джориан с Карадуром осматривали во время стоянки, вогнала Карадура в такое смущение, что старый колдун боялся поднять глаза. Джориан, уперев руки в боки и ухмыляясь в бороду, внимательно рассматривал горельефы.

— Клянусь медными причиндалами Имбала! — вдруг рявкнул он. — В жизни б не подумал, что для этого существует столько позиций!

Одни храмы лежали в развалинах, другие явно посещались верующими. Ночью вокруг этих капищ разливался желтоватый отблеск зажженных светильников, и до путешественников долетали звуки музыки и пения, порой тихие и торжественные, порой быстрые и бравурные.

Пассажиры «Джхиму» предавались мирным занятиям: Карадур изучал волшебный пергамент, который ему посчастливилось купить в Янарете, а Джориан репетировал с девушками их новые роли. Через шесть дней после отплытия из Янарета «Джхиму» достиг слияния Бхармы и Пеннерата. На месте слияния двух рек высился на девяти холмах огромный город Тримандилам, окруженный массивной стеной из черного базальта. Поверх стены путешественникам были видны холмы, на вершинах которых блистали выстроенные из мрамора и белого алебастра дворцы и храмы; их вызолоченные черепичные кровли горели на солнце. У подножия этих великолепных строений гнездились тысячи грязновато-коричневых глинобитных домишек простолюдинов.

Стоило «Джхиму» причалить, как девушки, переполненные радостным возбуждением, собрались выскочить на берег. Но Джориан строгим окриком приказал им вернуться.

— Королевам и их фрейлинам не полагается разгуливать по незнакомому городу без свиты, — сказал он рабыням. — Обождите здесь, а я позабочусь, чтобы у вас появилась свита, достойная вашей знатности.

Джориан удалился, предоставив капитану «Джхиму» самому объясняться с чиновником из города, а девушкам разглядывать темнокожую толпу, запрудившую набережную. Население Тримандилама, в отличие от янаретского, было совершенно однородным. Здешние жители ростом были ниже новарцев, их отличала смуглая кожа и черные — прямые или курчавые — волосы. Почти все ходили босиком. Одеждой для обоих полов служили в основном длинные юбки, свободное полотнище которых мужчины, как правило, пропускали между ног и подтыкали на талии, отчего получалась просторная набедренная повязка. Ни мужчины, ни женщины не прикрывали груди, подставляя обнаженные тела благоухающему ветерку. Все жители, за исключением самых бедных, носили множество украшений: бусы и жемчужные ожерелья, браслеты, ножные цепочки, обручи, серьги, кольца на руках, в носу и на пальцах ног.

Через час Джориан вернулся, сидя верхом на рослом костистом чало-гнедом жеребце; за ним следовал отряд копьеносцев в остроконечных шлемах и бряцающих доспехах. Процессию замыкали три огромных слона: головы их были ярко раскрашены, на спинах красовались седла под балдахинами, а юбки погонщиков окаймляла золотая парча.

Джориан соскочил с коня и низко склонился перед Мневис. Приехавший с ним офицер слез на землю без особой охоты.

— С соизволения Вашего Величества, — сказал Джориан, — буду рад представить Вам доблестного капитана Яушку, участника многих жарких баталий!