Лайон де Камп - Башня Гоблинов

— Я все одно ее увезу, лишь бы захотела. Она у меня всегда была любимицей. Я, чтоб мир в семье сохранить, старался виду не подавать, да куда там, шила в мешке не утаишь.

Сам знаешь, доктор, многие хотели бы иметь такой гарем, как у меня; но я тебе расскажу, что на самом деле получается. Когда дамы бранятся — все они время от времени затевают свары, — мужу приходится вмешиваться в перепалку, судить да мирить. Когда они живут в согласии — что тоже случается — они берутся за беднягу всем скопом и вертят им, как хотят. И муж должен быть все время начеку, чтоб какая-нибудь из жен не вообразила, будто ее меньше ублажают, чем прочих. Не то горе ему! Ругань, слезы, жалобы; старые грехи тебе припомнит... Не-ет уж, ежели только сбудется моя скромная мечта: стану уважаемым ремесленником, домом своим обзаведусь — хватит с меня одной жены. Да мне бы и сейчас жена не помешала, по правде говоря.

— Разве ты не... мм... не развлекался с девушками Белиуса?

— Нет, хотя кто знает, как долго я смогу удержаться на стезе добродетели; уж больно непривычно. С тех пор, как распрощался в Оттомани с той сумасшедшей девкой — Ванорой, — у меня ни одной женщины не было.

— Воздержание, сын мой, делает честь твоей нравственности.

— Ой, да засунь себе в задницу эту нравственность! Я к бедным малышкам не пристаю, потому как считаю за подлость воспользоваться их бесправным положением. Они даже отказать не могут, раз я, можно сказать, получил их в наследство от братьев Реннум Кезимара.

— А что это за таинственный план с их участием?

Джориан подмигнул.

— Я целых четыре дня держал свой болтливый рот на замке, хоть меня так и подмывало поделиться своим чудесным проектом. Все боялся, что разболтаюсь, а Штрассо либо кто другой из команды подслушает. Как только наш добрый капитан отчалит назад в Виндию, я, святой отец, с превеликим удовольствием поведаю тебе свой план.

Матросы, спустив рею на кормовой брештук, убирали парус. Капитан Штрассо переругивался со шкипером буксирной баржи; буксир, управляемый десятком здоровенных гребцов, толкал «Таларис», нос которого был для верности обмотан канатами, направляя корабль к стоянке у одного из причалов.

Как только «Таларис» осторожно подтянули за веревки к причалу и закрепили швартовы, на борт вскарабкались два чиновника. Один взял в оборот капитана Штрассо, делая пометки в декларации; другой сновал по судну: он спрашивал у Джориана и Карадура, как их зовут, спускался в трюм и снова вылезал на палубу, вполголоса совещался с напарником. К тому времени, когда дознание закончилось и чиновники отбыли, на берегу у причала собралась целая толпа зазывал, сводников, разносчиков, нищих, носильщиков, погонщиков ослов и доморощенных проводников, орущих наперебой:

— Посетите, господа хорошие, трактир; здесь самые крепкие вина, самая громкая музыка и самые голые танцовщицы во всем Янарете...

— ...моя прелестная, чистая сестра...

— ...осмотреть недавно обнаруженное захоронение полубога Птероана, развалины Храма Змей-богов и другие поразительные чудеса глубокой древности...

— Подайте несчастному горемыке!

— Купите мои амулеты: верное средство от сифилиса, лихорадки и сглаза...

— На постоялом дворе Симхи такая чистота, что со времен Гиша Великого там не было поймано ни одного клопа...

Придав лицу самое неприступное выражение — когда он был королем Ксилара, это помогало отпугивать надоедливых просителей, — Джориан сошел на дощатый помост причала.

— Любезный, — обратился он к зазывале с постоялого двора Симхи, — я сопровождаю двенадцать знатных дам, которые инкогнито едут в Тримандилам. Дней пять они проведут в Янарете. Смогут они разместиться на твоем подворье с удобствами, приличными их положению?

— О мой господин! Ну конечно, мой господин! — зазывала, молитвенно сложив руки, все кланялся и; кланялся как заведенный. — Умоляю, не откажите осчастливить своим посещением наше почтенное заведение...

— Твое представление впечатляет куда больше твоих посулов, — сказал Джориан, холодно разглядывая зазывалу. — Отбери несколько носильщиков, чтоб были сильные и не шибко воображали — четырех довольно. Почем нынче носильщик?..

Янаретскую набережную заполняла пестрая разноязыкая толпа. Здесь можно было встретить новарцев в коротких туниках и облегающих штанах до колен;

Мальванцев в тюрбанах и юбках — или шароварах — из яркого шелка; погонщиков верблюдов из пустыни Федиран в коричневых балахонах и белоснежных бурнусах; высоких швенских мореходов с прямыми светлыми волосами, в одеяниях из овчины и грубой некрашеной шерсти; узкоглазых и плосколицых жителей далеких Салиморовых островов. Там можно было встретить человекоподобных невольников из джунглей Комилакха, которых водили на веревке. Там можно было встретить даже людей, внешность которых казалась настолько необычной, что Джориан затруднился бы сказать, откуда они родом.