Дэйв Дункан - Золоченая цепь

– Не думаю, чтобы он притворялся, – произнес новый голос, – но не спускайте с него глаз ни на минуту. Только вспомните, кто это. Даже полумертвый, он управится с любым из вас, увальней.

Кто-то укрыл его еще одним одеялом. Заскрипел стул. Вскоре пение возобновилось, но где-то далеко.

Туман рассеивался, свивался языками, снова рассеивался. Он находился в комнате замковой стражи в Фэлконкресте – лежал на полу, не так близко от камина, как ему хотелось бы, и довольно далеко от входной двери. С ним в комнате находилось четверо Клинков – двое сидели, двое стояли. Сторожили его, конечно. Правда, пока он был не в состоянии пытаться вырваться отсюда. Левое запястье болело. Лицо болело – рот и левый глаз. Ребра ныли. Могло быть и хуже; выходит, для своего возраста не такая уж он и развалина. Зрение все еще оставалось нечетким, так что лучше было лежать, закрыв глаза и прислушиваясь к заклинаниям, доносящимся из кухни. Может, это чинят Куоррела? Одна голова хорошо, а две лучше. О побеге можно подумать, когда оба будут способны двигаться. Желательно, чтобы это произошло до завтрашнего завтрака.

Он мог бы даже соснуть, если постараться хорошенько…

– Ну, этот-то совсем еще молодой, – буркнул недовольный голос. В комнату охраны вошел доктор. Пение прекратилось. – Он восстановит всю потерянную кровь через пару часов. Побольше питья, побольше мяса, и через неделю он снова сможет драться как тигр. А теперь мне нужно посмотреть Его Величество и…

– Его Величество не желает, чтобы его беспокоили. – Этот голос принадлежал Боумену. А где коммандер Дракон? И когда Боумен успел приехать из Греймера?

Доктор издал раздраженное фырканье, хотя и негромкое, ибо королевская спальня располагалась прямо над ними.

– Но, сэр Боумен, прошла уже целая неделя с тех пор, как его смотрел врач! Повязка на ноге…

– Вы видели его вчера ночью, доктор.

– Ну… совсем мельком. Не спорю, его вид обнадеживает, но…

– А то, как он вышвырнул вас из комнаты, напоминает старые, добрые времена, не так ли? Так вот, сегодня он намерен спуститься и пообедать в деревне. Тогда я полагаю, вы и можете пытаться лечить и заклинать его.

– Пытаться?

– Не обращайте внимания, это я так просто выражаюсь. Спасибо за помощь, доктор. А теперь сэр Торкиль проследит, чтобы вы благополучно…

– Да, только сначала я хотел бы взглянуть еще раз на лорда Роланда.

Оглушенный или не совсем, Дюрандаль понимал, что не сможет изображать кому при настоящем враче. Он открыл глаза и улыбнулся.

– Спасибо, мне гораздо лучше. Мне будет позволено сесть?

– Ого, быстро же он выздоровел! – пробормотал один из зрителей.

– Он всегда был быстр, – отозвался другой, не менее язвительный голос.

Доктор улыбнулся и опустился на колени пощупать у него пульс, посмотреть зрачки и проделать все другие положенные в таком случае процедуры.

– Делайте все, что сможете, но не торопитесь. Вы очень сильно расшиблись, милорд. Вы помните?

– Я упал с лошади.

– Еще как упали. Сколько пальцев?

– Полагаю, что три, хотя вижу четыре с половиной.

Толстяк вежливо хихикнул шутке его светлости.

– Зрение слегка неясно? Полежите денек, и посмотрим, как вы будете себя чувствовать завтра.

Один или оба из них будут завтра чувствовать себя покойниками. Совершенно очевидно, доктор – голос его был ему знаком, но имя вылетело из головы – не состоял в заговоре. Его жизнь могла висеть на волоске уже в эту самую минуту – в зависимости от тех инструкций, что получил сэр Торкиль.

Словно прочитав его мысли, Боумен тоже подал голос откуда-то сверху:

– Лорд Роланд подтвердит вам, доктор, что его сегодняшнее пребывание в Фэлконкресте носит совершенно секретный характер.

– Да, конечно, – произнес Дюрандаль. – Его Величество желает, чтобы об этом не было известно никому. Это могло бы создать определенные сложности.

– Именно, – согласился Боумен.

Врач поднялся на ноги, рассыпаясь в заверениях, что он прекрасно понимает, что он никогда не противоречил тому, что говорил коммандер, что как придворный врач он всегда следует предписаниям – ля-ля… Сэр Торкиль поспешно увел его. В комнате сделалось светлее, а потом снова темнее – открылась и закрылась дверь. Порыв холодного воздуха раздул огонь в камине.

Последовавшая тишина становилась угрожающей. Над головой скрипели половицы, в камине трещали поленья. Где-то в стороне ветер хлопал ставнем.

– Чертов дурак, – буркнул Боумен.