Дэйв Дункан - Приют охотника

Впервые я увидел Звездоискателя на званом балу, где веселящаяся толпа сияла ярче свечей. С высоких балконов лилась музыка. Молодежь обоего пола кружилась в веселом танце, проносясь вихрем разлетающихся разноцветных одежд. Прислонясь к массивной колонне, я пытался отдышаться от одного из таких диких танцев, подбирая метафоры, подходящие для описания этого зрелища: рой стрекоз, стайка тропических рыбок, сумасшедший выводок зимородков? Мешок павлинов… Снегири в цветочной лавке…

Музыка – еще быстрее, танец – еще безумнее… Все больше обессилевших пар искали спасения по углам. Удивительно, но царь находился в самом центре веселья, отплясывая не хуже других. Для человека, возраст которого приближался к сорока, он держался на удивление неплохо. Я усмехнулся и стал ждать, сколько он еще продержится.

Потом я узнал его партнершу, и на этом праздник для меня закончился.

Я повернулся к своей спутнице – имя которой, признаюсь, совершенно выскочило из головы, хотя и не должно бы, поскольку… ладно, это к делу не относится.

– Я вижу, его величество нашел вторую по красоте даму в этом зале?

– Свежероза Кравская, – промурлыкала моя подруга, запуская свои пальчики мне под платье, чтобы пощекотать ребра. – А вы что, ничего еще не слышали?

– Что не слышал? – спросил я, отвечая ей соответственно – мы любезничали в довольно-таки укромном местечке за пальмой в кадке.

– Царь сделал выбор. Оглашения помолвки ожидают со дня на день.

Неужели? А что тогда мой приятель Зиг? Что с тем романом, завязку которого я созерцал своими глазами? Я совершенно забыл о ребрах. Боги ставят трагедии так же часто, как любовные истории.

Царь наконец исчерпал свои царские силы. Задыхаясь, он резко остановился, и музыка тотчас смолкла. Смех, радостные возгласы, аплодисменты… Толпа танцоров начала рассасываться.

На моих глазах Быстроклинок подал Свежерозе руку и отвел ее в сторону – хотя мне кажется, он больше опирался на нее, чем она на его руку. Я мог понять его выбор. Расставить всех красавиц в этой зале по ранжиру было бы непосильной задачей, однако она гарантированно попала бы в пятерку лучших на взгляд любого из присутствующих здесь мужчин. Конечно, он был старше ее, однако эта разница в возрасте не выходила за рамки приличия. Когда верлийский царь делает выбор, какой выбор остается его избраннице?

Оркестр заиграл снова. Зал начал заполняться танцующими.

– Ох! – только и сказал я: моя спутница ущипнула меня.

– Вы про меня совсем забыли! – угрожающе шепнула она.

– Неправда! Неправда! – возразил я и увлек ее танцевать, пока она не изнасиловала меня прямо за пальмой.

Однако и танцуя, я старался приблизиться к царской ложе, где Быстроклинок и его невеста потягивали вино. Рядом с ними сидела царевна Соловьина с еще более болезненным, чем обычно, видом. Обыкновенно мрачный монарх улыбался. Свежероза смеялась какой-то его шутке. По ее поведению я не мог заключить ничего. Парящая. Потрясающая.

– Уж не дочь ли она старого Огнеястреба? – прошептал я на ухо своей партнерше: танец был из тех, что позволяют крепко прижиматься друг к другу.

– Еще одно слово о ней, – нежно прошептала она в ответ, – и я выцарапаю вам глаза.

Тут…

Прямо через танцующую толпу, рассекая ее как барсук высокую траву, прошла компания из восьми или девяти молодых людей, одетых в черное. Веселье стихало за их спиной как срезанное серпом.

Невысокий, но плотный юнец во главе компании не мог быть никем иным, как Звездоискателем, наследником престола. Если его отца я называл голодным волком, то его можно сравнить с исхудавшим медведем. У него были похожие на дупла глаза, которым я никогда не доверяю. Мне показалось, что на лице его заметны следы разложения, но, возможно, я позволил себе попасть под влияние слухов. Даже по меркам двора его репутация как записного дебошира была исключительной.

Остальные могли быть только его закадычными дружками. Про них я тоже наслышался разного. Некоторые из них репутацией своей превосходили даже его – развратники, пьяницы, бретеры и просто головорезы. Я ничего не имею против молодежного бунтарства – если за этим стоит какая-то позиция. Про позицию Звездоискателя я ничего сказать не мог; скорее всего ее не было и в помине. Он не выступал ни за войну, ни против нее, ни за, ни против чего угодно. Он был за себя, любимого, – и все.

Царевич небрежно поклонился отцу, взял Свежерозу за руку, словно собираясь приложиться к ней, и выдернул ее из кресла, поймав в свои объятия. Прежде чем кто-то успел вымолвить хоть слово, он уже кружился с ней в танце. Хрустальный бокал упал на пол и разбился. Соловьина подавила крик. Царь вскочил на ноги вне себя от гнева. Он опоздал. Они исчезли, а на пути его стояли дружки царевича – вся затея была тщательно спланирована. Редко доводилось мне видеть столь возмутительный поступок, проделанный с такой помпой.