Дэйв Дункан - Приют охотника

Я узнал, что они находятся на службе у действительно важного лица, Огнеястреба Кравского, прямого потомка моего старого… я хотел сказать, легендарного Гордуспеха Кравского. Дусса. Более того, Огнеястреб унаследовал владения и старшего сына Гордуспеха, став в результате фактическим главой клана и властелином Тихих Вод.

Потомки Верна продолжали находиться на троне, как и обещал Хол, однако род их был не особенно многочислен. Возможно, Верл намеренно ограничивала число рождающихся, дабы предотвратить споры из-за наследства. В тот год страной правил царь Высокочесть Верлийский – даже сейчас цари не называли свой род именем Хола, кроме тех случаев, когда они посещали северные провинции. Высокочесть имел репутацию волокиты, однако законных наследников у него было только двое, оба в отроческих летах.

Потомство Дусса, напротив, отличалось многочисленностью. Верлия просто-таки кишела его наследниками – князь такой-то Кравский, князь сякой-то Кравский и так далее. Я не знал, правда, поклоняются ли они до сих пор тому же единственному драконьему зубу, или бог чудесным образом поделился на всех. Сколько у дракона зубов? Впрочем, главное, я считал, что знаю теперь, кто вызвал меня и с чего вдруг такая спешка. Драконы никогда не отличались терпением.

Я ошибался. Такое со мной бывает.

Первые подозрения в том, что я пришел к неверному заключению, появились у меня в последний день поездки. День клонился к вечеру, мы скакали во весь опор с самого рассвета, и солнечные лучи больно били по глазам. Я был не в настроении любоваться пейзажем, но все же отметил про себя, что мы приближаемся к большому озеру с поросшими густым лесом берегами.

Вдруг Честнодоблесть крикнул что-то Звездоцелю Фунскому, молодому художнику. Я обернулся и увидел, что тот вглядывается вдаль, заслонив глаза рукой от солнца. Потом тот прокричал в ответ что-то утвердительное.

К моему удивлению, Честнодоблесть тут же сбавил ход, объявив, что нам незачем переутомлять лошадей. Мы двинулись дальше неспешной рысью. Я понял, что мои спутники явно испытывают облегчение.

Я подогнал свою лошадь ближе к нашему предводителю.

– Откуда вдруг такая забота о животных, капитан?

Он ткнул пальцем вперед.

– Тихие Воды.

Над верхушками деревьев в дальнем конце озера виднелось несколько шпилей.

– Так это и есть Тихие Воды? И что из этого?

Честнодоблесть фыркнул с обычным презрением военного к штатскому.

– Всему свое время, мастер Гомер.

Вот тебе и дружба! Впрочем, никто из нас не знал, что на самом деле стояло за его заданием доставить меня, и это снова раздражало его теперь, когда до цели уже рукой подать.

Я вгляделся в пейзаж впереди, стараясь обнаружить то, что так успокоило моих спутников. Мне это не удалось. Не удалось мне это и тогда, когда мы, грохоча копытами, пересекли мост и въехали во дворец Огнеястреба. Будучи иностранцем, я не узнал царский штандарт, реявший на самой высокой башне.

На своем веку я повидал немало дворцов, даже владел одним или двумя. Я видел дворцы и богаче Тихих Вод – больше, древнее, грознее или массивнее, – но ни одного прекраснее. Он раскинулся по поросшим лесом островкам, соединенным мостами. Его невозможно окинуть взглядом; с любой точки можно увидеть только небольшую его часть, но откуда ни смотри, он равно восхищает взор: увитые плющом мраморные решетки, отражающиеся в изумрудных прудах белоснежные арки, возносящиеся к небу башни, парящие среди ветвей балконы. Тот, кто предпочитает жить среди цветов, птичьих трелей и зелени, не найдет места лучше Тихих Вод.

Конечно, только небольшая часть дворца восходит ко временам основания царства, однако известно, что Дусс сам выбрал место для строительства и заложил здание. Бывший мальчишка-разносчик Наилучших Свежайших и Вкуснейших Овощей из лавки Гоэспина закончил свою жизнь в роскоши. Должно быть, это доставляло ему немалое удовлетворение.

С последними лучами солнца меня препроводили в маловыразительную жилую комнату и поручили заботам такого же маловыразительного лакея по имени Башнедуб Летусский. Напыщенность его была прямо пропорциональна количеству прыщей, да и нос его размерами не уступал самомнению. Он состоял из рук и ног, задрапированных в одежды, рядом с которыми райские птицы показались бы простыми воронами. Честь прислуживать мне не слишком его воодушевляла.

Я смыл дорожную пыль. Башнедуб открыл сундук с платьем, чтобы я смог выбрать себе подобающий костюм, и предложил свои услуги на случай, если я не справлюсь с процессом одевания. Я обошелся без его помощи.