Дэйв Дункан - Приют охотника

– Так какое дело вы имели в виду, сударыня? – Бургомистр Йоханн наслаждался игрой. Он не замечал тревоги в глазах своей жены.

– Загадку Свежерозы, конечно.

Он откинулся на спинку кресла и сложил пухлые руки на пузе.

– Я не вижу, каким образом это затрагивает вас, сударыня, но мне было бы интересно послушать, что вы можете сказать.

Она стиснула губы так, что они побелели.

– Я не вижу, каким образом это затрагивает вас! С какой стати вам вдруг потребовалось нанимать майстера Тиккенпфайффера, чтобы тот рылся в законах такой далекой страны, как Верлия?

Гвилл в полном замешательстве переводил взгляд с одного на другую. Фриц с Фридой маячили на заднем плане. Капитан, прикусив губу, оценивающе смотрел на меня. Старухина служанка продолжала сидеть с низко опущенной головой, вперив взгляд в сложенные на коленях руки, – ума не приложу, как ее шея выдерживала все это. Майстер Тиккенпфайффер ковырял в носу.

Я многозначительно посмотрел на актрису. Я достаточно ясно давал понять, что не покину помещения, не сказав пары прощальных слов, о чем она могла догадаться. Похоже, она меня поняла.

– Милый, – неуверенно сказала она. – Может, нам все-таки послушать, что майстер Омар скажет, прежде чем его… я хочу сказать, почему бы нам не выслушать то, что ему известно про Свежерозу?

Купец нахмурился. Возможно, он впервые заподозрил что-то… Как знать?

– Прошу прощения, майне геррен, – пробормотал Гвилл. – Но что это еще за роза такая?

На мгновение воцарилось молчание, словно никто не хотел говорить первым. Я открыл было рот, ибо меня всегда смущает молчание, но капитан опередил меня:

– Верлийское царство находится в состоянии анархии. Гражданская война готова разразиться с минуты на минуту. Династия, которую основал Верноместь двести лет назад, оборвалась в прошлом году со смертью Быстроклинка. Он не оставил ни одного известного наследника.

– О! – произнес менестрель, хотя озадаченное выражение его лица никуда не делось.

– Были, разумеется, претенденты, – заметил купец.

– Слишком много претендентов, – буркнула старуха, возвращая мяч.

Он смолчал.

Рука Гвилла сомкнулась на кружке, которую Фриц держал перед ним, но он, похоже, не замечал этого.

– Мне казалось, Хол обещал Ханнаилу, что его род будет править вечно?

– Совершенно верно, – ответил солдат. – И делегации ходили к священной пещере, чтобы испросить совета у бога.

Снова никто не изъявил желания продолжать.

– Я бы тоже выпил немного, – сказал капитан Фрицу. – Так вот, святой Хол оказался очень неразговорчивым. Он не признал никого из претендентов. Когда же к нему явилась третья делегация, он наконец сказал им, что они должны найти ребенка Свежерозы.

Гвилл сделал глоток, не сводя глаз с капитана Тигра в ожидании продолжения рассказа.

– У царя Быстроклинка, – сказал нотариус, – был сын, царевич Звездоискатель. Двадцать лет назад он сбежал с дамой по имени Свежероза. С тех самых пор про них обоих никто ничего не слышал.

– Бог упомянул их ребенка, – добавила старуха, – так что мы знаем, что сам Звездоискатель должен быть мертв. И Свежероза – тоже.

– Ха! – Купец резко выпрямился. – Откуда вам это известно, сударыня?

– Я знаю! А теперь вы мне скажите, почему все это так вас беспокоит?

Фриц сшивался где-то в опасной близости за моей спиной. Фрида принесла старухе ее чай.

Молчание. Делайте ставки, господа. Слева от меня Тиккенпфайффер Ужасный, бургомистр Йоханн, выступающий в весовой категории слона, и его хорошо известная жена. Справа от меня капитан Тигр Баргарский, безымянная служанка, находящаяся здесь с совершенно непонятной целью, и… скажем так, одна пожилая дама. Орешков? Сладостей? Покупайте сувениры!..

– Возможно, я могу несколько пролить свет на этот вопрос, – предложил я. – Все равно моя очередь отвечать на неописуемую лекцию нашего ученого друга.

– Только побыстрее. – Солдат отхлебнул из кружки.

Со злобным рычанием Фриц ринулся к камину, дотянулся до каминной полки, снял с нее маленькие песочные часы, перевернул их, поставил обратно и вернулся на свое место.

– Что справедливо, то справедливо, – заметил я, вставая. Ноги затекли. Мне пришлось долго идти пешком, а потом я слишком долго сидел. Я подошел к камину. – Ветер еще не утих, до утра далеко. История, которую я хочу рассказать, непосредственно связана с интересующей вас проблемой. Я постараюсь быть по возможности краток, но вы должны позволить мне делать это по справедливости. – Я положил песочные часы набок и вернулся на место. Сердце мое торжествующе колотилось. Впрочем, мне не стоило говорить об этом.