Дэйв Дункан - Разбойничья дорога

– Какой еще скандал? – удивился я. Ее улыбка сделалась шире, и я вспомнил, что бывает, когда бот любят смертных. Конечно же, Шалиаль не сможет оставаться верховной жрицей – она вообще не сможет жить в Занадоне.

– О! Но он ведь будет наделен дарами, правда?

– Она! – твердо заявила Шалиаль. – Балор говорит, что его сыновья такие большие, что их почти невозможно выносить. Ужасно хлопотно, говорит он.

Тут мы оба начали смеяться, и женщины с детьми, стоящие на стенах, удивленно смотрели на нас, слыша, как верховная жрица и святой Рош заходятся от веселого смеха.

Нет, самым тяжелым из того, что я перенес, будучи богом, было то, что я не мог обнять ее и прижать к себе, как мне этого ни хотелось. Будь на мне хоть набедренная повязка, я бы рискнул.

История этой битвы хорошо известна, так что я не буду утомлять вас подробностями. Я видел почти все сражение, но с большого расстояния, так что кровь, вонь и ужас войны не коснулись меня. На расстоянии это казалось скорее медленным танцем или величественным приливом. Форканцы попали под жернова Кразата и были перемолоты. Кто может биться против бога войны?

Вооруженные длинными мечами, верхом на крепких и выносливых лошадях, форканцы не встречали еще в Пряных Землях никого, кто мог бы устоять перед их натиском. Не встречали до тех пор, пока не наткнулись на бронзовую стену Занадонского войска. Они накатили темной волной и разбились брызгами о скалу. Поворачивая, чтобы перестроиться, они обнаружили, что путь им преграждает вспухшая от дождей Иолипи.

И тут с обеих сторон на них обрушились беженцы. Воины Занадона встали неодолимой стеной с одной стороны, река стискивала их с другой, и форканцы оказались в западне, без надежды на пощаду. Кразат считает, что воевать надо решительно.

Форканские воины всегда отличались беспощадностью; не ожидали они пощады и от врагов. Форканские женщины слишком уродливы, чтобы кто-то пожелал их даже в качестве рабынь. К закату воды Иолипи сделались красными, последний форканский ребенок был убит, и орда навсегда ушла в прошлое.

Молодая луна только-только взошла на западе, когда Балор под бурю восторженных возгласов проехал по Большому Проспекту. Не так-то просто кричать во всю глотку, лежа лицом в пыли, но горожанам Занадона это удавалось блестяще. И так поступали и богатей, и сановники, и даже жрецы.

Не задерживаясь, прошел он прямо в покои верховной жрицы, где мы с Шалиаль ждали его.

Тут он рухнул…

Мы стащили с него все эти невероятные доспехи, оставив Джаксиана Тарпита лежать на ковре в окружении груды бронзы и насквозь пропотевшего нижнего платья. Его борода и волосы свисали мокрыми прядями, во многих местах кожа стерлась до крови, а лицо было серым от усталости.

Шалиаль опустилась на колени и вытерла ему лицо.

– Боже? – испуганно прошептала она. – Что тебе нужно, Боже?

– Вина, – пробормотал он. – И жратвы. Целый день не ел. И помыться тоже не помешало бы.

Мы принесли ему все это, ибо давно приготовились к его приходу. Он хлебнул вина и чуть приободрился. Шалиаль омывала его, а я совал ему в рот еду – жуткое количество еды. Он ел, как оголодавший конь. Он ел даже лежа на животе, пока она протирала ему спину и делала массаж.

Потом он отодвинул остатки еды, а Шалиаль окончила массаж. Он все еще сидел на полу – великан, усталый от тяжелой битвы. Его веки слипались.

Он озадаченно смотрел на меня с минуту, как бы раздумывая о чем-то. Потом вспомнил.

– Он жив. Показал себя хорошо. Он неплохо начал.

– Спасибо, – сказал я. – Что начал?

Джаксиан устало покачал головой:

– Понятия не имею. О ком это мы? Это все, что я знаю.

– Ты можешь дойти до кровати, Боже? – тревожно спросила Шалиаль, опускаясь на колени. Я подумал, сможем ли мы с ней поднять его вдвоем, и решил, что, возможно, и сможем, но пробовать мне не хочется.

– Думаю, что смогу, – пробормотал он. Он уперся рукой в пол, чтобы подняться, но снова осел.

Шалиаль покосилась на меня.

– Бог ушел? – спросила она, прикусив губу.

– Он сделал свое дело, любовь моя.

Она кивнула. Джаксиан призывно надул губы. Она наклонилась и подарила ему невинный поцелуй.

Он обиженно тряхнул головой.

– Нет, это слишком похоже на обычную сестру.

Она попробовала еще.

– Ага! – вскричал он, вскакивая на ноги и увлекая ее за собой. Он крепко обнял ее, и они страстно поцеловались.

Я пошел к двери. Проходя мимо них, я похлопал его по плечу.

– Что-нибудь еще нужно? – спросил я. – Может, немного тамариска?