Дэйв Дункан - Грозные моря

– Только не это!

– Ладно, посмотрим. Да пребудет Добро с тобой! – Джалон пожал Рэпу руку, и в то же мгновение «Королева Краснегара» закачалась под весом Дарадовой туши. Голого великана-джотунна окатило солеными брызгами, и он заревел, как тюлень-секач по весне.

– Может, сперва оденете меня? – проговорил Дарад жалобным тоном, который никак не вязался с косым волчьим взглядом.

– Добро пожаловать на борт. Твоя одежда здесь. – Рэп показал на узелок с одежкой. Затем обратился к Гатмору, уставшему не меньше других, с красными от бессонницы глазами и обветренным лицом. – Не замечаете ничего необычного, капитан?

Гатмор вгляделся попристальней.

– Необычного в чем?

– Паруса полощутся, корабли на приколе, улицы пустые, тишь да благодать?

– Всенародный праздник, что ли? – сказал Гатмор. – Наверное, гулянье.

У Рэпа появилось недоброе предчувствие. Он бросил взгляд на длинный сверток с мечами.

– Что мы теперь делаем? – Из штанов, которые натягивал Дарад, можно было бы выкроить парус для галиона. Нужно заметить, что на «Королеве Краснегара» имелось все, что могло понадобиться команде, все до последней иголки. Литриан, очевидно, предусмотрел все неожиданности. Наверняка чародею известны были и грядущие события, но Рэпу он не сказал о них, заставив мучиться тревогами.

– Причаливаем, как я понимаю. – Рэп учился доверять своим предчувствиям – предчувствиям адепта. – А после… после вы вдвоем останетесь караулить лодку. А я пойду разузнаю, для чего все эти флаги.

Уже не меньше часа Инос была готова. Она маялась в жарком тяжелом платье, потом вышла на балкон – хотелось побыть одной, освежиться прохладным ветерком, хотелось посмотреть вниз на пышный город, на голубую эмаль залива.

Какие яркие краски рождает тропическое солнце! Какие глубокие тени! Совсем черные.

Но сегодня яркость и контрасты приглушила странная дымка, в которой ей чудилось другое – маленький, бедный городок под серым небом и гавань, укрытая белым покрывалом большую часть года. Она никак не могла свыкнуться с мыслью, что ей никогда не вернуться туда, хотя это было ясно с того самого момента, как колдунья выкрала ее оттуда. Никогда не узнать доброму народу Краснегара, что случилось с их принцессой. И ей никогда не узнать, что случилось с ее народом.

Может быть, ее народ обретет свое счастье.

Может быть, и она будет счастлива.

Ветер, бросив горсть пыли, вернул Инос из сладких грез к жестокой реальности. Внизу заплясали, зашумели верхушки пальм; внезапный порыв ветра закрутил вуаль. Словно в угоду ее настроению, ветер, налетевший с Весенних морей, подернул темной рябью ясные воды залива, разогнав легкие суденышки, как стайку вспугнутых утят. Инос чинно прошла обратно в комнату.

Скоро уже нужно спускаться вниз. С минуты на минуту здесь будет Гат – принц Гаттараз, великий князь, который должен сопровождать свадебный кортеж. Видный, представительный, он был старшим из оставшихся в живых братьев Азака.

Организовать свадебную церемонию в Зарке оказалось чрезвычайно легко. Инос просто сказала Кару, чего она хочет, и тот все сделал. Потом пришел Азак и приказал сделать все по-другому. Потом вмешалась Раша и переиначила все по-своему. В общем, очень легко.

Практически единственное, что Инос удалось выторговать, – это пошить платье по своему желанию, да и то это желание жестоко регламентировалось узкими рамками традиций. На ней теперь было накручено столько кружева, что хватило бы, чтобы пошить одежду всем вдовам Краснегара, а жемчуга столько, что хоть чародея подкупай. Жемчуг в Зарке считали символом невинности. Знали бы об этом устрицы!

Она остановилась перед одним из бесчисленных зеркал. Навешали их, как на базаре: висячие, стоячие, круглые, квадратные, овальные, тьфу! Вот, стоит, закутана с головы до ног, прямо живой айсберг. Сейчас еще ничего, когда снята чадра, а если ее опустить – айсберг и есть, ни один знаток не отличит. Вся комната – в айсбергах. Хоть в бигуди иди на свадьбу, хоть крась лицо в синий цвет – все равно никто не увидит.

– Ах, вот где ты, моя дорогая, – произнес знакомый голос. – Ты выглядишь очаровательно.

Чтобы не запутать шлейф, Инос предпочла не оборачиваться и решила разговаривать с одним из отражений Кэйд.

– Я выгляжу не очаровательно! Я никак не выгляжу! Если мы напялим это барахло на портновский манекен и вывезем его вместо меня, то эта картонка выйдет замуж за Азака, и никто ничего не заметит.