Игорь Федорцов - Крыса в чужом подвале. Часть 2

Гроу с досады, не на карнаха, на себя, тряхнул решетку. Говорил Матуш не задерживаться, не лезть, куда не следует! Нет, на дармовщинку хотел похарчеваться и гульнуть. Вот теперь баландой и харчуйся! Вместе с местным ворьем.

− Это задаток, − убедительно заверил Гроу. Он присматривался к карнаху два дня, как только попал сюда. Порученное Матушем надо, во что бы то ни стало, выполнить! Иначе и в Баглоне достанет, поквитается.

− Сулишь сладко, − осторожничал Рют. В тюрьме ежели с умом деньгу кроме жалования запросто сшибешь. То словцо кому на волю передашь, то писульку отнесешь. За хлопоты всяко в лапу сунут. Не ему, так другому. А зачем другому деньги оставлять? Они и самому потребны. В кости сыграть или с ребятами в капилее посидеть. Опять же день рождение скоро. Пристанут, ставь бочонок ячменного! Глотки-то у всех, что трубы водосточные. Лей, не захлебнуться. На крайней случай должок у саккулярия скостить. Рют поморщился. Пасс, хитрая бестия, наверное, уже и проценты на долг накинул.

− Так и дело важное, − признался Гроу. — Для настоящего мужика.

− Пришить кого? — геройски напыжился Рют. — Только скажи!

− Я тебе про дело, а не про мокруху. Справишься и при деньгах будешь и службу получше этой предложат, и не здесь, а в столице.

− Так меня там и ждут. В столице. А где это ты кир карнах пятой декархии задержался?

− Кого не ждут, с тем и разговаривать не станут. А меня ждут. Сам видишь куда меня угораздило. Сделаешь ты, тебе и деньги и работа. Разумеешь в чем интерес?

− Ладно, не пой! — блеснул воровским наречием Рют. — Давай за суть. Потом посмотрим, стоит ли мараться.

Гроу сильней притиснулся к дверной решетки. Его бы воля… Эх, где она теперь и когда будет, воля та!

− Сходишь в Малую Денежку, в Жужелы.

− Во-во! В аккурат мне фонарщики голову и проломят!

Рют махнул рукой, разговор окончен. Деньги деньгами, а жизнь дороже.

− Ты же не тютя последняя, чтобы тебя кончили, − справедливо возмутился Гроу. — Представитель власти! Кто на карнаха руку подымит? Катепан за это половину городских стен фонарщиками украсит. Мало? На каждую вывеску вздернет.

Рют немного успокоился. Правду говорит. Кир Дуфус за смерть подчиненного карал вдесятеро. Уж не припомнить когда на карнаха или вигла руку подняли. По горячке если только, как в Коромыслах.

− Возьми кого собой спину прикрыть, если уж сильно боишься.

− Дальше давай, − приказал Рют. Будет тут всякая тюремная сволочь рассуждать, чего он боится, а чего нет.

− Спросишь в трактире шена Питюра. Скажешь Гроу прислал, вещицу одну забрать. Я её знакомому человеку на хранение отдал. Он тебя с человеком тем сведет, заберешь вещицу и в Тайгон снесешь.

Карнах призадумался. Жужелы конечно еще та дыра. Слава дурная. Однако и работа вроде не тяжелая.

− А что за вещица? Краденая?

− Нет, − соврал Гроу. — Посыльный я. Велено её доставить к сроку. А тут такой срок дадут, что и самого десять лет не увидят.

− Потом что? — спросил Рют, подходя ближе, но безопасного расстояния не нарушая.

− Согласен или нет. Коли согласен, дальше слушай, а нет, вон крыс гоняй, − Гроу ткнул пальцем в темноту за спину Рюта. Тот невольно обернулся. Здоровенный пасюк шмыгнул под половицу. Хвост с локоть! А сам тварюка еле в дыру протиснулся.

− Считай, столковались, подвязался.

− Ты какой веры будешь? — не стал торопиться Гроу. Карнахам, что крысам подвальным, веры сильно давать не следует.

− Кайраканин [23] Кайракане — верующие в Кайракана. Символ — дуб с девятью ветвями. , − ответил Рют, понимая куда клонит заключенный. Не так-то прост ворюга.

− Лоб божьим знаком осени, − попросил Гроу.

Рют с неохотой приложил четыре пальца левой руки ко лбу.

− Простится нам, − повторил Гроу жест. — Отвезешь вещицу в Тайгон, в Трапезитов кастрон. Найдешь лавку симодария [24] Симодарий — ростовщик. Матуша. Лавка приметная с другими не спутаешь. Он тебе за вещицу за эту денег отвалит в карманы не влезут. Ну и к службе пристроит. Хочешь в магистрат виглом. А быстро обернешься. К сроку. То и торквесом. Есть у него при вестархе Грозе близкий человек, поможет.

− А срок-то когда? — спросил Рют. В столице, если мух ртом не ловить, крутится, с голоду не помрешь. Народ там зажиточный и, стало быть, перспектив на доходы больше и добыть их легче. Через полгода найм у катепана истекает и неизвестно возьмут ли на прежнее место. А не ведь могут и не оставить. Портарий Рицимер замолвит словечко начальству. Да и Пасс расстарается. И куда денешься? Конечно, у арестованного тоже красиво лишь на словах. За решеткой сидючи много чего пообещает. Но уверенность у Рюта в успехе рискованной затеи только росла. А чего бы ей уменьшаться? Пять солидов — деньги!