Игорь Федорцов - Крыса в чужом подвале. Часть 2

Первые ряды попятились.

− Здесь он! И она здесссссссь……, − слышалось им в треске огня.

Никто конечно толком не понял, но все равно боязно.

Площадь затянуло дымом и вонью горелого мяса. Пламя вскинулось в небо, к облакам и солнцу.

Кэртис запахнулся плащом. Лигом, на что человек бывалый едва не сблевал, так затошнило. Одному Стуру хоть бы хны. Божий знак на себя наложил, да на храм поклонился. Отошли подальше, легче стало.

Нежданно их занесло на кондитерскую улочку. С утра не ели, а уж почитай далеко за полдень. Кишки бузят. Есть охота, сил нету. Не удержались, купили кто ватрушку с повидлом кто маковый рулет. Кэртис потратился больше всех. Купил пирожное с огромной шапкой безе.

− А ты чего? — спросил Лигом Костаса, равнодушно прошедшего мимо угощений. Такие кренделя! Все бы попробовал!

− Ел уже, − отказался он.

Керн пожал плечами, как хочешь. Ел он! Ел-то, ел, да когда?! Вчера вечером.

Угощение проглотили за раз. Кэртис опять учудил. И смешно и грешно. Дитятко великовозрастное морду в безе уделало. Жаль язык короткий, облизнуться до ушей нельзя.

Опять толчея. Думали сызново на казнь подгадали, оказалась ярмарка. Им сказали так короче. Может в будний день идти действительно ловчее, а при таком скоплении народу еле протолкались.

Костас внимателен и осторожен. Дорогу выбирает скорее пройти. Не закружить, не запутаться в рядах, не сбиться в людской толчее. Но много такая внимательность стоит? Словно дразня и насмехаясь, проведение вновь свело его с медноволосой. Он проглядел её, хотя проглядеть такую? Немыслимо! Однако проглядел и столкнулся лицом к лицу. Рыжая испугалась. Костас ясно увидел, встреча повергла девушку в страх. В краткое мгновение, когда рыжая опустила взгляд, он успел стянуть с головы капюшон плаща, шагнуть в толпу и повернуться спиной.

Уходил быстро, подавляя желание оглянуться. Зачем ему оглядываться? Словно в ответ в памяти потянулись липкие нити его видений. Он снова почувствовал холодное дуновение в лицо.

Хаййе…

Нет, так не пойдет!

На крепкого парня Костас налетел умышленно.

− Глаза в жопе что ли? — зарычал обиженный детина ему во след.

Костас вздохнул. Ощущение холода прошло.

Им оставалось пройти набережной Кривого канала (канал прямее натянутой струны), перейти мост, а там по Кривой улице (вот улица зигзаг на зигзаге) к Трапезитову кастрону. Буквально милю они шли мимо сваленных тюков, корзин, ящиков, мешков. Грузы подвозили на лодках, увозили на лодках, перекладывали с повозок на лодки и с лодок на повозки. Грузчики под бдительным присмотром надрывались, таская товары.

Сегодня, с самого утра, на мосту торчали двое. Прохаживались от перил к перилам, оглядывали причалы. Меняясь местами, встречаясь на середине, перебрасывались словом-другим и шли дальше. Почему эти двое здесь и для какого дела, ни купцы, ни карнахи не спрашивали. Оба молодца походили друг на дружку одежкой и наглым спокойствием. А различались цветом волос. Один был чернявым, с торчащими во все сторонами патлами, второй соломенным. Странный цвет больше всего походил на выжженную солнцем солому. Сведущие люди без труда признали бы в них новобранцев Ночных Рыб, но признать еще не значит орать о том во все горло.

Денч, или чернявый, выполнял поручение самого Борга, подсчитывал, сколько лодок пристанет за день. И все? Хитроватым умишком клефт подозревал, ему назначена обычная проверка. Выполнит он задание или, усевшись, где потише и сутолоки меньше, скоротает службу за кружкой пива. Соломенный, он же Бабур, придан Денчу в помощь, и тоже считать лодки.

За полдня занятие обоим обрыдло. И видимо от скуки Денч решил сыграть шутку с появившимися карнахами. Выгорит, при деньге будет, нет, так и убытка никакого.

Денча учили, определи главного и действуй. Прижмешь вожака, остальные превратятся в тявкающих щенков.

«Этот! С копьем!» — верно угадал Денч. Он стал на середине, загораживая проход. Левую руку в бок, вторую на эфес ромфея [68] Ромфей — короткий меч. .

− Куда прете? Пошлину платите! Триенс с рыла! — нагло заявил Денч. — Или поворачивайте.

Именно сейчас Костасу меньше всего потребны препирательства, споры и чьи-либо дурацкие шутки. В другое время может и разошлись тихо мирно, но только не нынче. Странное чувство, он не должен задерживаться ни на минуту, подталкивало к быстрым действием. Почему не задерживаться? Почему спешить? Ответы скрывались где-то в памяти, к которой он не рискнул обратиться. Однако Костас твердо верил, сейчас ему надо торопиться.