Вулф Джин - Воин Сидона

Я покачал головой. — Для меня это не имеет значения. Я никогда не возьму жену другого человека. — В шаге или двух от нас Мит-сер'у пошевелилась из-за шума наших голосов.

— Я — никто для тебя? — Сабра погладила мою щеку, ее рука была гладкой и холодной.

— Ты красива, — прошептал я, — и тебе не нужны драгоценности, чтобы привлекать к себе взгляды мужчин. Если бы ты была моя, я бы наслаждался тобой. Но ты не моя, и если твой муж найдет нас вместе, он убьет тебя.

— Нет, не убьет. У него есть заклинания, но и у меня есть мои собственные.

Позади меня зарычал зверь, я повернулся и увидел горящие в темноте глаза.

— Бетешу не повредит тебе, но можно не бояться Сахусета, пока Бетешу с нами. Послушай меня. Ты говоришь, что не доверяешь женщинам, и это очень мудро. Но ты любишь ее. Можешь не соглашаться, если тебе нравится — но это останется правдой, даже если ты поклянешься, что это не так.

Я пожал плечами. — Продолжай.

— Она носит амулет, который мой муж дал ей, голову быка. Сахусет — бык, и амулет притягивает ее к нему. Это последняя монета в моей руке. Если это не имеет значение для тебя, ты мне ничего не должен.

Еще до того, как Сабра закончила говорить, я встал на колени рядом с Мит-сер'у. Защелка, которая держала амулет, щелкнула под моими пальцами, и я бросил их обеих за борт. — Ты заслужила свою награду, — сказал я Сабре. — Это то, что ты хотела?

Я видел, как в темноте сверкнули ее зубы. — Ты дал мне то, что я хотела. Могу ли я попросить еще кое-что?

Я встал. — Что именно?

— Поцелуй.

Когда наши губы встретились, мне показалось, что я держу в руках множество женщин. Одной была Мит-сер'у, другой — царица. Остальных — их было много больше — я не знал.

Когда мы отлепились друг от друга, я прошептал: — Ты — ты не такая, как другие женщины.

Она рассмеялась тем же смехом, что и раньше, мгновенно остудив мой жар: — Когда-то я была крокодилом. Возможно ты это почувствовал.

Я смотрел, как она идет на корму и исчезает в темноте. Может быть леопард ушел вместе с ней. Не знаю.

ПРОШЛОЙ ночью кто-то напал на царицу, разрезал ее бедро, но не разбудил. Чаниу — наш командир и самый старый человек на корабле — пытается найти преступника. Высокий человек (Мит-сер'у клянется, что он колдун) разговаривал с плотником, когда я начал писать. Он хотел, чтобы плотник ссудил ему молоток и семь гвоздей. Плотник не дал ему молоток, но предложил заколотить крышку ящика, который высокий хочет закрыть. Они оба пошли в трюм и я слышал удары молотка плотника.

Колдун сказал царю, что знает, кто напал на царицу, и что он позаботился о том, чтобы она больше не доставляла неприятностей. Царь пришел в ярость и захотел собственной рукой убить виновницу, но колдун сказал, что не может назвать ее имя. Тогда царь захотел переломать колдуну руки; Чаниу приказал мне вмешаться и помешать ему, что я и сделал.

Это сделало царя моим врагом, хотя я знаю, что раньше он был моим другом. Теперь я должен сам разрисовывать себя, потому что воины царя больше этого не делают.

МЫ в Наге, городе Нубии. Так сказал мой друг капитан. Мои люди и я прошлись по рынку и всем лавкам в поисках меча, который бог реки закалил для меня. Мит-сер'у тоже пошла с нами, но не для того, чтобы искать Фалькату, — она не знает, как выглядит мой меч. По ее словам она вообще никогда не обращала на это внимание. (Она думает, что Фальката тяжелая и длинная.) Более важно то, что это не то место, где одинокая женщина может чувствовать себя в безопасность.

Сегодня ночью мы будем спать на берегу, и все будут счастливы. Здесь есть большое общественное здание, в котором путешественники могут оставлять лошадей и хранить товары. Внутри есть маленькие комнаты, в которые мы должны принести свои матрасы, одеяла и подушки. Я знаю, что по ночам на корабле холодно, хотя днем очень жарко, и, как и многие на корабле, мы спим в обнимку, как говорит капитан. Здесь каждая пара может снять комнату. Стены комнат сделаны из толстых глинобитных кирпичей, и в каждой есть маленьких очаг. На рынке мы купим уголь, и нам будет тепло и уютно.

Мит-сер'у говорит, что эти люди — варвары, и что всякий человек, который не родился в Кемете — варвар. Значит я и сам варвар, и это объясняет, почему эти люди мне так нравятся. Некоторые из них принадлежат к племени Алалы, некоторые к другому, но все мужчины высоки, как царь, и, судя по их шрамам, очень храбры. Женщины улыбаются, долго смеются и заигрывают с нами без всякого стеснения. Мне они кажутся хорошими людьми.