Вулф Джин - Воин Сидона

Молчаливая женщина разбудила Мит-сер'у и жестом показала нам идти за ней. Она долго вела нас по темным улицам, пока не привела к дому Сахусета. Это маленький домик с большим садом. Я держал Сабру за руку, Мит-сер'у держала мою, и все равно было очень трудно войти в дом. Там было какое-то животное, которое глядело на нас, или что-то, что казалось животным. Оно не лаяло и рычало, но я видел зеленые глаза, сверкавшие в тени как изумруды.

Двери дома Сахусета были широко открыты. Кто-то — я не видел кто — зажег лампу, когда мы вошли, и Сахусет вышел из другой комнаты. И отпустил молчаливую женщину, назвав ее Сабра. Я ожидал, что она выйдет из комнаты, но нет: она отошла в угол и застыла там, глядя на Сахусета и нас невидящим взглядом.

— Ты не можешь вспомнить, Латро. Я попросил тебя придти сюда, чтобы помочь тебе. — Каждый раз, когда Сахусет произносил слово, один из крокодилов, свисавших с потолка, шевелил хвостом.

Я сказал ему, что если бы он мог помочь мне увидеть прошедшие дни, я был бы ему очень благодарен.

— Мне нужна твоя благодарность. Мне нужно добрая воля твоей женщины и вообще всех, кто будет с нами на юге. Но твою я хочу больше всего. Ты проклят богом. Это плохо, для тебя. И очень таинственно.

Видя, что я не понимаю, он добавил: — Проклятие бога — прикосновение бога. Когда бог касается тебя, он передает тебе малую толику своей божественной сущности. Когда высший жрец выходит из святилища, он срывает с себя свою одежду и ленты. И сжигает их. Ты знаешь почему?

Я сказал, что не знаю. Мит-сер'у сказала, что знает, но я думаю, что она солгала.

— Он не хочет передавать верующим божественную сущность. Ибо если она у них есть, для чего им жрец или храм? Я сам жрец, жрец Красного Бога. Вы знаете о Красном Боге?

Мит-сер'у покачала головой. Я сказал, что я солдат, и поэтому должен быть слугой Красного Бога.

— Невежественная толпа считает Красного Бога злом, — сказал Сахусет таким голосом, как будто учил детей в школе, — ибо он командует злыми демонами ксу. Если он приказывает такому демону оставить человека, ксу вынужден уйти. Они обязаны подчиняться всем его приказам. — Сахусет вздохнул. — Красный Бог — бог пустыни. Лошадь и гиппопотам, свинья и крокодил — его священные животные. У него есть большой храм на юге…

— Сет! — боязливо воскликнула Мит-сер'у. — Это Сет.

— У Красного Бога много имен, — сказал Сахусет так, как будто хотел успокоить испуганного ребенка. — Ты можешь называть его таким именем, как тебе хочется. Имена богов не имеют никакого значения, ибо никто не знает настоящие имена богов.

— Я думаю, что нам лучше уйти, — сказала Мит-сер'у и взяла меня за руку.

Я покачал головой.

— Ты храбрый человек, — сказал Сахусет. — Я знал это. Только храбрых людей стоит принимать в расчет. Я сказал тебе, что хочу добиться твоей благодарности. И ты не спросил, почему.

— Тогда я спрошу сейчас, — ответил я. — Почему ты хочешь моей дружбы?

— Только твоей поддержки, — сказал мне Сахусет, — только ее. Предположим ты найдешь пожелтевший свиток, в котором записана давно потерянная мудрость. Захочешь ли ты сохранить его для себя?

— Да, — сказал я, — если смогу прочитать его.

— А если нет?

Я пожал плечами.

— Принеси его мне, и я прочитаю его тебе. Ты это сделаешь?

— Конечно, — ответил я, — если ты этого хочешь.

— А камень с письменами? Любую подобную вещь?

Я кивнул.

— Это все, что я прошу. Запомни то, что обещал мне — или я напомню тебе. Теперь отпусти то, что держит твоя рука.

Я посмотрел вниз, на мою левую руку, и увидел, что она держит крылатую рыбу, вырезанную из черного дерева. Я не помнил, что брал ее, но, наверно, схватил эту игрушку, пока мы разговаривали. Я отпустил ее, как и просил Сахусет.

— Мне потребуется капля твоей крови, — сказала он, — и капля крови непристойной женщины.

— Я охотно дам тебе каплю своей крови, — сказал я ему, — и могу сходить в город за такой женщиной, если ты этого хочешь.

Сахусет вынул из ящика длинный прямой нож с тонким бронзовым лезвием и рукояткой из зеленого камня в виде языка крокодила. — Сомневаюсь, что в этом есть необходимость, — сказал он.

Потом он взял мою левую руку и проверил все пальцы; мне показалось, что он вглядывался в те места, которые касались рыбы. Наконец он уколол четвертый палец и выдавил каплю крови в маленькую красную бутылку.

— Теперь ты, — сказал он, кивнув Мит-сер'у.

Она задрожала, но послушно подошла к нему. Он не стал исследовать ее пальцы, но уколол в ладонь, поймал ее кровь желобком лезвия, пересек комнату, подошел к Сабре, неподвижно стоявшей в углу и протянул нож ей.