Питер Дэвид - Сэр Невпопад из Ниоткуда

– Я сэр Нестор. Его величество король доверил мне и моему отряду рыцарей препроводить принцессу Энтипи в королевский замок. – Конь сэра Нестора нервно повёл головой и топнул копытом. По-видимому, животное никак не могло успокоиться после бешеной скачки. Нестор ласково потрепал его по шее и продолжил: – Вижу, у вас большое несчастье. Примите мои соболезнования.

Благочестивая жена кивнула. Лицо её при этом осталось непроницаемым.

– В настоящий момент, – откашлявшись, продолжил Нестор, – я должен, пренебрегая всем остальным, выполнить монаршью волю. Король уполномочил меня забрать от вас принцессу и доставить её домой. А потому позвольте мне перейти к делу. Всё ли благополучно с её высочеством? Не ранена ли она? Не... – Тут его голос прервался. Бравый вояка не мог заставить себя выговорить: «Не погибла ли она?» Да и никому из нас, признаться, не улыбалась перспектива доставки королю с королевой урны с прахом их единственной дочери.

Благочестивая жена помедлила, прежде чем ответить Нестору. Казалось, она подыскивала подходящие слова. Но в конце концов решила ограничиться жестом и махнула рукой в сторону своих подопечных.

От группы монахинь отделилась, выступив вперёд, тонкая фигурка в капюшоне. Особа эта была невысокого роста – ниже всех остальных сестёр. Лица её было не разглядеть, пока она, сделав ещё несколько шагов по направлению к нам, не сбросила с головы просторный капюшон.

Миниатюрная девушка просто-таки тонула в бесформенном монашеском одеянии. Лицо её хранило бесстрастное выражение, как предписывал устав обители. Длинные волосы были в беспорядке, что вполне объяснялось трагическими событиями в монастыре. Где уж тут причёсываться, когда кругом полыхает пламя? Ничего похожего на описание, данное Морнингстаром – осенняя листва, бушующее море, – я в её облике, увы, не разглядел. Напротив, она казалась какой-то бесцветной, довольно заурядной, и, лишь вглядевшись внимательней, можно было заметить правильность черт её лица. Короче говоря, принцесса была хорошенькой, но в меру. Она держалась с безупречным достоинством юной наследницы трона, вполне по-королевски, этого я не мог не признать.

– Ваше высочество, здоровы ли вы? – с волнением спросил её Нестор.

Она в ответ кивнула. Просто кивнула. Никто из благочестивых жён, включая Энтипи, с момента нашего появления не удостоил нас ни единым словом.

– Мы прибыли сюда, чтобы доставить вас домой. Их королевские величества с нетерпением ждут встречи с вами.

Снова кивок.

И Нестор переключил своё внимание на монахинь, оставшихся без крова.

– А теперь перейдём к вашим проблемам, мои дорогие благочестивые жёны! – с воодушевлением воскликнул он. Убедившись, что принцесса в безопасности, достойный рыцарь прямо таки расцвёл от счастья. – Слов нет, вас постигло ужасное горе! Какая трагедия! Не будете ли вы так любезны поведать нам, что же здесь случилось? Стал ли пожар результатом неосторожности или какие-то негодяи посмели на вас напасть и сожгли обитель? Кто б они ни были, мы заставим их дорого заплатить за такое кощунственное злодейство! И в любом случае, вы, дорогие сёстры, получите щедрую компенсацию из казны, ведь король и королева бесконечно вам благодарны за ваши неусыпные труды по воспитанию и обучению наукам их дочери, наследницы престола. Благодарность их величеств лишь возрастёт после известия о спасении её высочества из пламени, из пожара, в котором погибла обитель. Итак, достойнейшие из жён, ответьте, чем мы можем вам служить?

Настоятельница скользнула взглядом по лицам своих товарок, как и прежде ничего не выражавшим, помедлила, снова обернулась к нам, и вдруг её тощая рука взметнулась кверху, а вытянутый указательный палец, который слегка дрожал, нацелился на Энтипи.

И главная из благочестивых жён, отчётливо и внятно выговаривая каждое слово, потребовала:

– Заберите немедленно эту суку к... матери отсюда!

Вопреки моему ожиданию, остальные монашествующие не закатили глаза от ужаса, услыхав столь смачные ругательства из уст своей начальницы. Они вообще нисколечко не смутились, а, напротив, все как одна энергично закивали головами, облачёнными в капюшоны.

И тут Энтипи улыбнулась. Губы её растянулись в широкой, самодовольной улыбке. У меня внутри всё похолодело. Девушка, продолжая улыбаться, скользила глазами по нашим лицам, словно говоря: «Привет! Всех вас ждёт могила. Уж я позабочусь, чтобы вы поскорей в ней очутились!»