Анна Гурова - Последний воин Империи

— Неужели ты просто так выкинула Жезл? — повторял он, с сомнением покачивая седовласой головой.

— Да на что он мне! — воскликнула Инги. — В нем не осталось магии. Это просто кусок камня!

Маг ей явно не поверил. Он буркнул, что она сама не понимает, что говорит, и что надо бы слетать за Жезлом, но теперь уже поздно. Тайдуанские Алчущие наверняка слетелись в долину Майо, как саранча, и выгребли все подчистую.

Наконец он оставил Инги в покое. Зато заявился сам Наследник Асенаров, дядюшка Эрд. Глянул на нее брезгливо, как на раздавленную ящерицу, выдавил пару слов: спасибо, мол, за племянника, забрал Аскеля и уединился с ним на весь вечер.

Хорошо хоть тот беловолосый маг, который гонялся за ней по Проклятым землям, не появился.

Аскель «порадовал» Инги, сообщив, что Дунгал вместе с Робуром ждут их в замке.

У ворот замка Инги увидела толпу вооруженных людей. Ей это совсем не понравилось.

— Отец устроил нам торжественную встречу! — воскликнул Аскель, понукая парда.

Когда они подъехали к воротам, раздались приветственные возгласы. Аскель сиял и радостно здоровался с домочадцами.

Инги не приветствовал никто. Следуя за Аскелем, она въехала под арку ворот. Люди расступились в стороны, отводя глаза, словно боясь встретиться с ней взглядом.

«Видно, еще не забыли мой прошлый визит, — злорадно подумала Инги. — Как они все метались по двору, будто овцы, потеряв голову от страха!»

За ее спиной загрохотали ворота. Инги поежилась — ей показалось, что она добровольно забралась в клетку.

Но ничего худого не случилось. Несколько дней спустя Инги и Аскель стояли на крепостной стене, держась за руки. Внизу раскинулись изумрудные луга, вдалеке пестрели крыши Аттура, отороченные синим мехом соснового леса. Аскель был в удобном дорожном костюме, с мечом у пояса. А вот Инги заставили напялить узкое длинное платье. Она давно отвыкла от женской одежды Аркиса и чувствовала себя в ней будто ее засунули в мешок.

— Отец сказал, пора возвращаться в Глориан. Ведь отпуска мне никто не давал, — говорил Аскель, виновато улыбаясь. — Я бы рад побыть с тобой подольше, но это уже начинает смахивать на дезертирство.

— А со мною что будет? — хмуро спросила Инги.

— Поживешь здесь немного. Вреда тебе уж точно не причинят.

— Ты говорил с ним насчет нашей свадьбы?

— Говорил, — Аскель погрустнел. — Он вроде бы не против. Но сказал: «Мы обсудим позднее».

— Может, он надеется, что ты передумаешь?

Аскель рассмеялся.

— Никогда, — сказал он, обнимая Инги.

Она прижалась к любимому.

— Мне будет совсем одиноко без тебя. У меня здесь больше никого нет.

— А бабушка? Подруги? Тут много девиц, которые знают тебя еще с детства…

Инги скривилась:

— Э, лучше не напоминай мне о них. Иначе я не выдержу и сбегу.

— Перестань! Ты теперь моя невеста — и должна вести себя соответственно! Когда-нибудь ты станешь здесь хозяйкой, помни об этом!

«Когда-нибудь, может быть, — подумала Инги. — Но сейчас здесь все, кроме тебя, — мои враги. Они могут сколько угодно улыбаться и угодничать, но я знаю, какими глазами они смотрят мне в спину».

— Хоть бы Торд был здесь, — со вздохом сказала она.

— Да приедет он, не расстраивайся, я же написал ему, так что он наверняка уже едет сюда.

Инги вздохнула.

— Не понимаю, почему я не могу отправиться с тобой, хотя бы в Глориан. Сидела бы там в башне на берегу, смотрела на море и… И пряла.

Оба засмеялись.

— Но, конечно, я предпочла бы стоять рядом с тобой на капитанском мостике, среди твоих офицеров, — добавила Инги.

— И верно! — вспомнил Аскель. — Отец упоминал, что Торд готовил тебя к экзамену на офицерский чин! Я решил, что это байки…

— Так и есть. И я не передумала. Лучше ходить по морям под парусом, чем всю жизнь просидеть взаперти. Я сказала об этом твоему отцу, но он и слышать о подобном не хочет.

— Вот видишь! — заметил Аскель. — Значит, он наконец признал нашу помолвку!

Инги промолчала.

Робур запретил ей покидать замок, но ни о какой помолвке при этом не упоминал.

— Потерпи, — нежно сказал Аскель. — Меня не будет всего пару месяцев.

— Всего… — проворчала Инги.

— Знаешь, с каким удовольствием я бы остался дома!

«Кому дом, а кому тюрьма, — подумала Инги. — Надеюсь, ты понимаешь, что я терплю все это только ради тебя».

И проворчала, уже смирившись с неизбежным:

— И все это время я вынуждена буду ходить, точнее, семенить, в этом платье, с этими шпильками в волосах…