Лина Гамос - Арман Дарина [СИ]

И однажды она его потеряла. Изысканные интерьеры апартаментов принца сменились на крошечную камеру, напоминающую каменный мешок, с тусклым светом из единственного окна где - то под потолком. Ламис не понимала за что? Ламис не понимала почему? Мысли путались, причиняя боль, разрывая сердце на части. Она так любила его, так старалась ему угодить, а он даже ничего не сказал, только махнул рукой, отдавая молчаливое приказание лакеям. Ее привели сюда и, втолкнув в комнату, заперли дверь. Ее мечты уничтожили, планы разрушили, ей грубо указали на то, чем она была для наследного принца империи Дарина. Ламис заламывала руки, рыдала, колотила кулаками в дверь, требуя ее выпустить. Потом отчаяние сменилось злостью и пониманием. Глупая, глупая кукла сама поставила себя на пьедестал. Она устала бояться, она хотела любви и участия, и сама придумала себе сказку и заставила себя поверить в нее. Ламис, так гордившаяся своими разумными взглядами на жизнь поверила в грезу, дуновение сна, стоило принцу лишь ласково улыбнуться ей и протянуть руку, чтобы не ударить, а приласкать. И вот, она уже лежит у его ног, покорная, сломленная и раздавленная его величием. Глупая, глупая кукла. Ее играючи ломали и калечили, а, наигравшись, выкинули вон за ненадобностью.

Ламис сидела на тонком матрасе, брошенном прямо на пол, и, обхватив себя руками, смотрела вверх. Туда где серый свет дня сменялся чернотой ночи, наполняя тесную камеру криками боли от предательства собственного разума, позволившего ей разрушить свою личность. Ламис почти не притрагивалась к еде в оловянной тарелке, которую, дважды в день, проталкивали сквозь узкое отверстие внизу двери. Она не хотела больше жить, понимая, что так и умрет здесь, позабытая всеми. Надо было бежать при малейшей возможности, не бояться наказания, повторять попытки обрести свободу раз за разом. Настойчивость в достижение цели - вознаграждается. Так говорил старый учитель. Глупый, глупый старик. Ламис закрыла глаза, она не хотела больше жить.

Избавление наступило внезапно, когда она уже потеряла счет дням. Дверь скрипнула и открылась. Слуги, в ливрейных камзолах, что - то говорили, но Ламис ничего не понимала, отупев от пребывания в этом каменном мешке. Тогда ее подхватили за руки, выволокли во двор, впихнули в карету и вот она уже проезжает через малые дворцовые ворота.

- Его величество Император Дарина дарует тебе вольную.

Ламис подпрыгнула от неожиданности, только сейчас разглядев еще одного пассажира. Невысокий плотный мужчина, в добротном камзоле без шитья. По виду зажиточный торговец, или мелкопоместный дворянин. Мужчина смерил девушку презрительным взглядом и продолжил:

- Также Его Императорское Величество поручил мне, своему доверенному лицу, устроить тебя, в приличном доме и подобрать пристойную работу.

Еще один полный презрения взгляд в ее сторону.

- Я буду представлять твоего отца для окружающих. Теперь тебя зовут Тиа Виссона. Родители отправили свою единственную дочь в город, подальше от волнений в провинции Дилав. Ты будешь жить там, где я тебя поселю, работать будешь там, где я тебе скажу, будешь делать то, что я тебе приказываю и Его Высочество Принц, тебя никогда не найдет. Из Сталлоры носа не высовывать. Пока ты в столице, Его Величество Император Дарина гарантирует тебе безопасность. После, когда Его Величество Император убедиться в твоей безопасности, он прикажет выдать тебе новые документы и вывезет за границу владений Дарина. От тебя требуется одно - не делать глупостей, пытаясь вырваться из рук наследного принца Дарина самостоятельно. За побег рабыни наказание - смерть. Ты знаешь, нрав Его Высочества Дарина, твоя смерть будет мучительно долгой, Тиа Виссона.

Девушка кивала, как заведенная, соглашаясь со всеми словами мужчины. В голове крутилась лишь одна ликующая мысль: свободна, свободна, свободна! Карета остановилась перед традиционным, из серого камня с красной черепичной крышей, дома. В распахнутых окнах приветливо колыхались кружевные занавески. В отведенную ей комнату внесли несколько чемоданов с ее вещами, "отец" представил ее хозяйке пансиона, прослезился на прощание и отбыл к супруге, во вновь бунтующую провинцию Дилав. Ламис распаковала вещи, обнаружив в чемоданах множество нарядов с длинным рукавом. Она понимала: печать принца на обоих предплечьях никто не должен увидеть. На дне одного из чемоданов лежал кошель, туго набитый золотыми. Целое состояние, на не искушенный взгляд девушки. Разобрав вещи, Ламис присела в кресло и оглядела комнату. Веселенькие обои в цветочек, светлый ковер на полу, кровать под бледно - розовым покрывалом, шкаф, комод, умывальник и ванная за дверью, в углу. Все скромно и прилично. Сквозь распахнутые, вымытые до блеска окна, развевая занавески, влетел весенний ветерок, и Ламис зажмурилась, стараясь не расплакаться. Он принес в комнату сладостный запах свободы и надежды на безграничное счастье. Ей помогли, над ней сжалились, подарив то, на что она перестала надеяться.