Мария Сакрытина - Свобода, равенство, магия

Я шагнул к свернувшейся в клубок волшебнице, наклонился. Сиренити мгновенно развернулась, вперила в меня горящие неприкрытой ненавистью глаза.

- Мерзавец, ненавижу! - задыхаясь, прошипела она. - Решил убить - так принес бы лучше меч!

Кровь брызнула у неё изо рта, заливая подбородок, шею, грудь. Волшебница закашлялась, глаза потускнели, закатились.

Тело королевы сотрясли рваные судороги.

- Ирдан, - стараясь говорить спокойно, позвал я. - За лекарем. Живо. Желательно таким, кто магов лечить умеет.

Мне мёртвый тигр не нужен.

Лекарь - старичок-одуванчик - деловито суетился вокруг распростёртой на кровати (моей, между прочим) волшебницей. Куколка-ведьма не подавала признаков жизни, даже, кажется, дышала через раз. Посинела только вся, да осунулась - как-то очень быстро. Ещё утром лучше выглядела.

- Ну что там? - не выдержав, поинтересовался я. - Что с ней?

- Да ничего особенного, господин, - как ни в чём не бывало, отозвался старичок. - Перетрудилась, бедняжка. Аура истончилась, ну да ничего, поправится... Хотя на вашем месте я бы снял сдерживающий артефакт. Не будь эта девочка Повелительницей, вы уже убили бы её, господин.

Я нахмурился.

- То есть? Она умрёт, если оставить на ней ошейник?

Старичок замялся, пожевал губами.

- Нет, господин, но ей... будет часто становиться плохо... вот, как сейчас.

М-м-м! Ничего себе перспектива! Ну и сдалась она мне такая припадочная? Не дай бог лапки откинет, кого я у Онреда выторговывать буду? А если и правда откинет? Онреда - в Повелители?!

Спаси нас боги!

- Объясни, почему так, - я попытался зайти с другого бока.

Старичок ещё больше скукожился.

- Видите ли, господин, - ему слова будто с трудом давались, - девочка... Повелительница... не привыкла без щитов, она даже лечит себя всегда сама, никого к себе не подпускает. Вокруг неё десятки заклинаний... а вы их сняли в одночасье... ей больно, непривычно, страшно. К тому же у девочки Дар... тоже добавляет страданий. Я, знаете ли, служил во дворце, когда она ещё ребёнком была. Королева без щитов... это немыслимое что-то. Поверьте. Когда канцлер Онред в период её обучения снимал их, она зажимала руками уши и принималась вопить, рассказывая потом про какую-то какофонию. Это природа её Дара, я полагаю, так что... К тому же она эмпатка. С рождения.

- Так что мне теперь - отпустить её... или прибить, чтоб не мучилась? - проворчал я. - Ладно, скажите, если ошейник не снимать, можно что-нибудь сделать?

Лекарь пожал сухонькими плечиками.

- Можете попробовать обеспечить ей комфортные условия... Эмпатам очень помогает дружеское общение, может кто-то, кого она хочет видеть... Но это же невозможно в данных условиях?

Я хмыкнул.

Да нет, как раз возможно. Вот только Рин не согласится...

Ну, или будет в ярости.

Ладно, пусть немного поправится, а там поглядим.

Морщась и мешая лионские ругательства с нуклийскими, Рин целенаправленно распутывал бинты на груди. Когда я вошёл, вздрогнул, стрельнул взглядом - и вздохнул с облегчением.

- Я думал, это целитель, - улыбнувшись, объяснил он. И продолжил сдирать бинты.

Я шагнул к кровати, присмотрелся: красные раны - следы ожогов, - кое-где кожа ещё пузырится, кое-где покрылась тоненькой корочкой коросты.

- Тебе ещё не рано? - я поймал Рина за руку, осторожно потрогал крестообразную рану - безобразный шрам останется.

Рин вздрогнул, отодвинулся и поморщился.

- Нет. Не собираюсь месяц провести в кровати, мне это - он отшвырнул обрывки бинтов, - абсолютно не мешает.

- А лекарь сказал, месяц? - вкрадчиво поинтересовался я.

Лицо друга приобрело весьма забавно-обиженное выражение. На мгновение сквозь серьёзную взрослую маску глянул капризный ребёнок - тяжело с Рином, наверное, в детстве было...

- Вот пусть целитель тогда на моём роботе и пашет, - буркнул он. - Кто новый, - уголок его рта нервно дёрнулся, - отряд собирать будет? А его потом ещё обучать, между прочим.

На этот раз я промолчал - Рин очень тяжело пережил гибель товарищей. А на разведку во дворец Оранжевого лорда именно я их тогда отправил. Рин меня не упрекнул, но на весь вечер заперся в спальне с батареей лионского пойла. И жутко ругался из-за двери.

На следующий день жутко ругался уже лекарь, откачивая непутёвого пациента...

- Так что пусть оставит свои склянки себе, а роботов и новобранцев я возьму на себя, - объявил Рин, сдирая последний бин. На коросте тут же выступила капля крови.

- А, может, мы твою кровать в казармы перетащим - в качестве компромисса, - хмыкнул я, подавая ему чистое полотенце с тумбочки. На полотенце расплылись кровавые пятна, но Рина это несколько не смутило.