Кассандра Клэр - Сумеречные охотники. Город праха

Джейс пихнул ее в бок и еле слышно процедил:

— Не вздумай пить!

— Но я…

— Я сказал, не пей.

Клэри послушно поставила кубок на пол. Раздавленный лепесток оставил на пальцах розовый след.

— Вы утверждали, что вам известно, кто убил фею в парке прошлой ночью, — произнесла королева. — Так сообщил мне Мелиорн. Однако едва ли я услышу от вас что-то, о чем не знаю сама. Тело бедняжки было обескровлено. Хотите сообщить мне имя вампира, который сделал это? Ни к чему. Виновно все их племя. Они нарушили Завет и должны понести наказание.

— Да бросьте вы, — не выдержала Изабель. — Вампиры тут ни при чем.

Джейс бросил на нее испепеляющий взгляд и продолжил обходительным тоном:

— Изабель хочет сказать, что мы почти уверены: убийца не вампир. Он намеренно пытался бросить тень на вампиров, чтобы отвести подозрения от себя.

— У вас есть доказательства?

— Помимо феи вчера убили всех Безмолвных братьев, и ни одно из тел не было обескровлено.

Джейс говорил спокойно, но, касаясь его плечом, Клэри чувствовала, что он напряжен, как сжатая пружина.

— И при чем здесь наше погибшее дитя? Смерть нефилимов важна для их собратьев, мне же до нее нет никакого дела.

Палец Клэри вдруг пронзила резкая боль. Она опустила глаза и увидела удирающего от нее по полу крошечного эльфа. На укушенном пальце выступила капля крови. Морщась, Клэри сунула палец в рот, удивляясь тому, какие острые зубы у этих миленьких эльфов.

— Был украден Мэллертах, — сказал Джейс. — Вы ведь знаете о Мече Душ?

— Меч, который заставляет нефилимов говорить правду, — ответила королева с недоброй улыбкой. — Для нас этот предмет не имеет никакой ценности.

— Меч украл Валентин Моргенштерн, — произнес Джейс. — Для этого он убил Безмолвных братьев. Мы считаем, что фею убил тоже он. Ему нужна кровь фейри, чтобы провести ритуал обращения меча.

— И на этом он не остановится, — добавила Изабель. — Ему потребуется еще кровь.

— Кровь фейри? — уточнила королева, вскинув брови.

— Нет, — ответил Джейс, бросив на Изабель предостерегающий взгляд. — Кровь нежити. Оборотня и вампира.

В глазах королевы отразились болотные огоньки.

— В таком случае, нас это не касается.

— Он убил одну из вас! — воскликнула Изабель. — Вы не хотите отомстить?

Королева скользнула по ней мимолетным взглядом:

— Мы не торопимся. Мы очень терпеливый народ, ведь время нас не поджимает. Валентин Моргенштерн — давний враг, но у нас есть враги и более древние. Мы вполне можем подождать.

— Он призывает на свою сторону демонов, — сказал Джейс. — Создает армию.

Придворные зашушукались, а королева произнесла безмятежно:

— А разве демоны — не твоя забота, нефилим? Разве уничтожать их не твоя прямая обязанность? Разве не на этом основаны все ваши привилегии?

— Я здесь не за тем, чтобы раздавать приказы Конклава. Мы надеялись, что, узнав правду, вы захотите помочь нам, потому и пришли.

— В самом деле? — переспросила королева, склонив голову, и ее волосы вновь заструились, как живые. — Запомни, нефилим, среди нас есть те, кому надоело терпеть над собой власть Конклава. Надоело воевать за вас.

— Это не только наша война, — ответил Джейс. — Валентин ненавидит нежить еще больше, чем демонов. Уничтожив Конклав, он возьмется за вас. И когда это произойдет, я хочу, чтобы вы вспомнили: вас предупреждал об этом Сумеречный охотник.

Королева смотрела на него не мигая. Повисло гробовое молчание, даже придворные перестали шушукаться, внимательно следя за своей госпожой. Наконец королева откинулась на подушки и отпила из серебряного кубка.

— Выдаешь мне замыслы своего отца, — промолвила она. — А я-то думала, смертным не чужда сыновья любовь…

Джейс молчал, явно не зная, что сказать.

— Или, напротив, это ловкая попытка меня обмануть, — с улыбкой продолжала королева. — И враждебность по отношению к отцу — лишь маска. Известно, что любовь делает из смертных лжецов.

— Мы не любим своего отца, — сказала Клэри, напуганная молчанием Джейса. — Мы его ненавидим.

— Неужели? — скучающим голосом переспросила королева.

К Джейсу наконец вернулся дар речи.

— Вы знаете, каковы бывают родственные узы, миледи. Они цепляют крепко, как побеги плюща. И так же, как плющ, могут удушить.

— И ты готов предать отца ради Конклава? — спросила королева, взмахнув ресницами.

— Да, миледи.

Королева звонко расхохоталась, ее смех напоминал звяканье ледяных сосулек.