Пола Вольски - Великий Эллипс

— Поэтому вы намерены вести переговоры непосредственно с Невенским?

— Переговоры? Я не планирую тратить время на болтовню с этим разаульским чудом природы. Послушай, я привез с собой сегодня с полдюжины обученных грейслендских наемников, они здесь под видом гостей и слуг. Как только местонахождение лаборатории будет установлено, мои люди войдут туда и возьмут под стражу магистра со всеми его волшебными рукописями, заметками, писульками, словом, всем его имуществом, которое представляет ценность. Эти призы будут изъяты из дворца Водяных Чар и переправлены в Грейсленд, где этот Невенской с удовольствием поделится секретом Разумного Огня, равно как и остальными полезными знаниями, которыми он обладает.

— А потом?

— Разве непонятно? С таким оружием, как этот огонь, Грейсленд станет непобедимым. Все войны, которые мы в данный момент ведем, очень быстро закончатся, высвободят войска и технику для новых кампаний. Вонар падет в течение нескольких дней, открыв путь к западным княжествам и их ресурсам. На востоке завоевание Аэннорве обеспечит нам господство в Имменском море. Империя будет расширять свои границы, набирать силу и великолепие, пока весь мир не превратится в одно целое. А там — конец мелким соперничествам малых народов, ревностным дебатам и невежественным обоюдным страхам, которые сдерживают прогресс. Будет одно-единственное огромное государство, говорящее на одном, всем понятном языке, один разумный свод законов будет управлять этим государством, единые целесообразные правила поведения будут обязательны для всех, будет установлена одна универсальная религия для всех тех, кто не может без нее жить, общая для всех валюта, одна система образования, одна универсальная философия — и один грейслендский император будет править этой страной как бог, призванный нести порядок в мир человеческого хаоса. Ты всегда был идеалистом, племянник. Ну, скажи мне, разве это не великая цель?!

— Она так велика, грандлендлорд, что непременно рухнет под собственной громоздкой тяжестью. И, может быть, только к лучшему. Мир — не один плац для парадов, на котором все человеческие существа можно заставить ходить строем.

— Тебя пугает грандиозность проекта?

— Не столько пугает, сколько отталкивает, но это не относится к делу. Факт заключается в том, что ваше огромное предприятие рухнет от сотрясений практической реальности.

— Практическая реальность нам не страшна, но мягкая глина, из которой делаются сильные люди, — это угроза. Я огорчен и удивлен, что ты оказался хлипок для великих дел. К счастью, твоего согласия и одобрения не требуется, от тебя нужна лишь некоторая помощь. Ты определишь место нахождение спрятанной здесь лаборатории Невенского. После этого ты мне не нужен — можешь ехать на свой разаульский фронт.

— Нет, — ответил Каслер невозмутимо, не изменившись в лице, но высвобождая нечто долго сдерживаемое. Казалось, он смакует каждое слово. — Нет, никогда больше этого не будет.

— Это не просьба.

— Ваши цели ошибочны, ваши методы презренны, и я не буду вам помогать.

— Ты потерял остатки здравого смысла? Как глава Дома Сторнзофов и от имени императора я приказываю тебе исполнять свой долг.

— Вы принесли в жертву свое право командовать мною несколько недель назад, грандлендлорд. А что касается императора, то если бы он был здесь лично, я бы ответил ему так же, как и вам: — я не буду составной частью этого нового преступного плана.

— Это безумие. Это невозможно, — Торвид не верил своим ушам. — У нас всегда были разногласия. Мы наговорили много грубых слов, вражда была обоюдной. Но как бы там ни было, ты — Сторнзоф, и я никогда серьезно не ставил под сомнение твою преданность Грейсленду.

— Она непоколебима. Я остаюсь преданным Грейсленду — истинному Грейсленду, народу, который сотворил себя в соответствии с принципами чести, поднялся до величия благодаря людям небывалой смелости, щедрости и порядочности. И этот истинный Грейсленд все еще существует, он силен силой тысяч сердец и умов, но его облик искажен ужасным монстром, который мы называем Империей. Я бы с радостью отдал жизнь во имя своей страны, но Империя — это не Грейсленд. Империя — это болезнь.

— Так-так, — Торвид глубоко вдохнул, втягивая сигаретный дым в легкие, выдохнул. — Я помню, в Ли Фолезе я назвал тебя изменником. В тот момент мне показалось, что я назвал тебя так в порыве злобы, но сейчас я понимаю, что слово было выбрано совершенно точное. Ты порочишь имя Сторнзофов, ты порочишь мундир, который носишь, и сейчас я не принял бы твоей помощи, даже если бы ты умолял меня на коленях, предлагая свои услуги. Незаменимых нет. Я добьюсь успеха и без тебя, и ради нашей семьи я скрою твою слабость, но знай, отныне я не считаю тебя членом моего Дома. А теперь отойди. — Торвид направился к двери.