Степан Мазур - Изнанка Мира

Жека, скребя щетину, расслабленно свалился на стул. Предстояло подумать. Многое расставить по местам и понять, чего же он сам хочет от всей этой ситуации. Неделька выдалась та ещё. Не упустить бы главного…

Меч!

Оруженосец стремглав бросился в комнату, опасаясь, что драгоценная ноша может быть утеряна так глупо. Но нет, вот он висит в ножнах на стуле. Диане этот арт точно не интересен. Значит, вампиров не интересуют артефакты, несхожие им по силе. Или вибрации? В общем, ангельское — это не их, точно. Так, что ещё забыл? Работа. Да, надо на работу. Шеф конечно уже знает о смерти сослуживца…

Э, да ведь завтра похороны!

Жека потянулся к телефонной трубке и быстро набрал номер вдовы.

Десять тяжёлых минут соболезнований. Предложил помощь. Отказалась. Рядом хватает людей. Серёга был общительным, компанейским. Всё же Мирянов назавтра обещал быть рядом. От первого собрания родных и близких дома и до поминок.

Погладив клинок, Мирянов заправил кровать. От подушки пахло Дианкиными духами. Тонкими, едва ощутимыми. Евгений не смог удержаться и припал щекой к этой подушке.

— Брр! Стоп, дракон! Стоп! Одумайся.

Не давая себе больше поблажек, подхватил меч. Быстро накинув плащ, искатель ангела выскочил на улицу.

Дома оставлять меч он не мог. На работе придётся юлить. Но это лучше, чем, случайно повстречав ангела, сказать, что забыл её оружие дома.

Ведь она его ищет. Конечно же, ищет…

Ищет же?!

Тучи низкие, собраны кучками. Этакая большая серая вата, делающая день похожим на вечер. Мир в сумерках. Людей клонит в сон. Забраться под одеяло и погрузиться в долгую спячку — самое то. Лучше со второй половиной — так теплее и интереснее. В сон клонят сами инстинкты. Древние, мудрые, подстроенные под природу. Всё равно охота в такую погоду будет неудачной, как и рыбная ловля, собирательство. Раздолье хищникам, ориентирующимся не по зрению, а по обонянию. Подкрадутся со спины, прыжок и… потеря для племени.

Прошли тысячи лет. Пещеры стали суше, просторнее, теплее. Их комфорт валит в такую погоду с ног лучше любого снотворного. И для борьбы с природой есть только кофе. Из полезного. Обманывает мозг и толкает в водоворот дел. Ненавязчиво так напоминает, что нет больше хищников в кустах, рыба продаётся в магазине, там же можно заняться и собирательством.

Вячеслав протяжно зевнул. Даже челюсть хрустнула, а из глаз брызнули слёзы. На него, как ни на кого другого действует природа. Он живёт её ритмами, её потоками. Взаимодействует с ней, порой легко подталкивая в нужную для себя сторону. Но редко. Очень редко. Меняешь погоду в одном месте, в другом проявляют себя потрясения. Конечно, торнадо, цунами, землетрясения и прочие наводнения с селями — результат лишь самых жёстких вмешательств. Но неожиданный снегопад посреди лета, засуха в муссоны, град и дождь в пустыне… К этому давно привыкли. И называют просто — глобальные климатические изменения. Вроде и полюса меняются, и возрастает солнечная активность, которая топит шапки льдов, и внутриядерные процессы Земли сбивают тысячелетние маршруты навигации птичьих стай.

Вячеслав снова зевнул. Не в полюсах дело. Всё гораздо проще. Не столько природа меняется, сколько человек своими экспериментами способствует её гневу. И таким как ему, Вячеславу, и прочим стихийникам, приходится смирять этот гнев, в определённые моменты перенаправлять искаженные потоки в стабильное русло. Всё-таки сгнившие урожаи, извержения вулканов и дым от пожаров на тысячи километров — это не то, что хочется видеть каждый день по телевизору.

Почти каждый стихийник сам по себе. Те, кто постарше, давно твердят, что человек сам расплачивается за свою глупость. И вмешиваться в процессы не принято. Можно таких дел натворить, что цунами с тысячью-другой жертв покажется мелким локальным конфликтом по сравнению с мировой войной. И каждый стихийник любит свой город и бережёт то место, ту территорию, где живёт или обитает более-менее постоянно. Вот и Вячеслава недели сумрака над городом начали угнетать. Хотелось солнца, тепла и света. Силы людям ещё понадобятся, чтобы пережить зиму. Ослабленная иммунная система к началу зимы — переполненные больницы и морги позже. А умирают от нехватки сил, как правило, те, кто много работает. Кто что-то создаёт, творит, двигает, доносит миру, сжигая себя, почти не думая, что его вспыхнувшую искру могут и совсем не заметить… Таких стоит беречь.