Степан Мазур - Изнанка Мира

Едва попал ключом в замок автомобиля, забыв в раздумьях отключить сигнализацию. Гнев богов прокатился по всей улице, народ неодобрительно загудел. От группы студентов докатилось: «Эй, придурок, проспись!»

Доктор прав в одном — семья. И я вернусь к семье попрощаться, раздать завещанное и скончаться где-нибудь на коврике рядом. Так принято, так положено. Но называть придурком мёртвого?

Меня — придурком?!

До разговора с доктором внимания не обратил бы на шпану, но сейчас, ощутив дикий адреналин, сжал связку ключей в кулак и бросился на троих довольно крепких парней, пусть и изъеденных дискотеками и чёрными абсентами изнутри.

Последний раз дрался ещё в армии, лет семь назад, но этому сложно разучиться. Тело всё помнит само, пусть даже лишённое стабильной зарядки в течение последних лет.

Говорливый парень покатился по асфальту, сжимая разбитый нос. Его друг взвыл, баюкая переломанную руку. Третий упал на колени, скуля, как щенок.

— Мужик! Мужик, ты чего? Не надо мужик, мы извиняемся. Это мы придурки, мы! А ты нормальный мужик! Не обессудь за базар. Не правы, мужик! Не правы.

Я застыл, выдыхая горячий воздух ноздрями, как огнедышащий дракон. Грудь подогрело, словно на печке повалялся. Это было приятное ощущение. Не отказался бы и сдачи получить. Только для того, чтобы ощутить себя живым. Более живым, чем есть.

Кровь кипела. С больницы в мою сторону бежали двое охранников, хватая дубинки. Я, не понимая почему, — раньше бы всегда остался и объяснил, кто прав, а кто виноват — рванул к машине, завёл мотор и дал газу, пробуксовывая колёсами. Едва не сбил старушку на выезде и не врезался в «мазду», что летела по главной дороге. Столько визга тормозов и стёртой резины не слышал давно.

Машина у меня хорошая — «фольксваген-пассат» последнего модельного года. Я на нее давно копил и берёг от любой царапины, мыл каждый день. А теперь в один момент понял, что чушь. Всё это чушь. Обычная игрушка.

Захотелось разбить эту игрушку к чёртовой матери. Захотелось огня. Снова ощутить адреналин, который получал, когда разбивал нос, ломал руку. Захотелось увидеть максимальную скорость, стрелку на спидометре, что улетает за предел возможностей.

Вдавил педаль газа, ткнул пальцем в магнитолу. Заиграла какая-то записанная на диске романтическая мелодия. Тихая и спокойная. И как я раньше слушал эту чушь? Вытащив диск, переломил его пальцами и выкинул в окно.

Обычно по радио крутят популярный шлак, но на одной из радиостанций наткнулся на тяжёлый металл. Вот это то, что сейчас нужно.

Скорость прибавилась, спидометр, казалось, раскалился. Мотор заревел, как будто в «Феррари» «Формулы-1». Блин, да я же Шумахер!

Скорости!!!

Дважды спровоцировал аварию, но в последние моменты уходил, ощущая космические мгновения заноса. Едва входя в поворот и нарушая все правила, придуманные дорожной инспекцией, проскакивая на красный свет через хилые потоки людей, оказался в родном дворике раз в пять быстрее, чем заняла дорога до больницы. Со злостью хлопнул дверцей, почти сожалея, что не разнёс этот кусок металла на колёсах в груду железа и сам не пошёл на переработку.

Миновав дверь с домофоном, поднялся на одиннадцатый этаж пешком. Никакого лифта! Хотелось ощутить каждую ступеньку, слушать радостно-трепещущее сердце, задыхаться, наконец, из-за усталых лёгких, которые не приняли новую привычку курить на работе «от нервов».

Открывая дверь собственным ключом, врезал кулаком по стене. Просто чтобы ощутить боль в костяшке, чтобы понять, что ещё жив. Войдя внутрь, наткнулся на тапочки соседа. Какого хрена этот лысая образина делает здесь?

Не разуваясь, громадными шагами преодолел коридор и ногой пихнул дверь спальни… Так и есть. Давно подозревал! Но чтобы средь бела дня!

Давно надо было развестись. Всё равно ненавидел эту суку, боясь себе в этом признаться. А теперь всё собственными глазами увидел.

— Лёша!

— Алексей?

Два взволнованных голоса и оба заворочались, выползая из-под общего одеяла. Моего одеяла!!!

Захотелось придушить их собственными руками. Эту за то, что всю жизнь жила потребительницей, не проработав и дня, наивно полагая, что рождением сына расплатилась со мной на всю будущую жизнь. А этого за то, что каждую субботу пил со мной пиво, смотрел в глаза и улыбался. Да, за подлый взгляд, который как бы говорил мне, что я чмо и ничего в жизни не понимаю.

А в принципе, что мне мешает забрать обоих с собой на тот свет?