Глен Кук - Десять Поверженных

Странная пара. Я не знаю, как они ещё не поубивали друг друга.

Насчёт того, чтобы найти Хромого, было проще это сказать, чем сделать. Мы шли по его следу, натыкаясь на брошенные укрепления и тела мёртвых повстанцев. Наш путь повернул из леса вниз, в долину, где среди широких лугов искрился водный поток.

— Что за чёрт? — спросил я Гоблина. — Очень странно.

Луга покрывали низкие чёрные холмы. И везде лежали мёртвые тела.

— Именно по этой причине Поверженных и боятся. Смертельные заклинания. Их сила даже вспучивает землю.

Я остановился, чтобы осмотреть один из таких холмов. Его границы имели форму правильной окружности и были такими чёткими, как будто их обвели карандашом. В этой черноте лежали обуглившиеся скелеты. Мечи и наконечники копий выглядели как восковые имитации, слишком долго пролежавшие на солнце. Я поймал на себе взгляд Одноглазого.

— Когда научишься такому фокусу, я тебя буду бояться.

— Если бы я мог делать такое, я бы сам себя боялся.

Я осмотрел ещё один круг. Он был в два раза больше, чем первый. Рядом со мной остановился Ворон.

— Работа Хромого. Я уже видел такое.

Я презрительно фыркнул. Может, Ворон был в приличном настроении, что так разговорился?

— И когда же?

Он остался глух к вопросу.

Ворон упорно не желал вылезать из своей раковины, в половине случаев не здоровался и обходил стороной разговоры о том, кто он и что.

Он хладнокровен. Ужасы этой долины не тронули его.

— Хромого тут разбили, — решил Капитан, — он побежал.

— Будем держаться за ним? — спросил Лейтенант.

— Это чужая страна. В одиночку нам действовать опасно.

Нам оставалось только пойти по жуткому кровавому следу. Полоса разрушений указывала нам путь. Сожжённые деревни, вырезанные жители и перебитый скот. Отравленные колодцы. Хромой не оставлял за собой ничего, кроме смерти и отчаяния.

Нашей задачей было помочь удержать Форсберг. Но мы были обязаны присоединиться к Хромому. Я не хотел иметь с ним ничего общего. И я не хотел даже находиться рядом с ним.

По мере того, как следы разрушений становились всё более свежими, у Ворона поднималось настроение. Тревога и замкнутость превращались в решимость, за которой скрывалось его твёрдое самообладание.

Когда я пытаюсь распознать, что творится в душах моих сотоварищей, мне всегда хочется обладать одной маленькой способностью. Мне хочется сделать так, чтобы можно было заглянуть им внутрь, дабы разглядеть те светлые и тёмные помыслы, которые ими движут. Затем, только мельком заглянув в джунгли своей собственной души, я начинаю благодарить небеса за то, что такой способностью не обладаю. Человеку, который едва-едва удерживает перемирие с самим собой, уже нет никакого дела до чуждой ему души.

Но я решил держаться поближе к нашему новому собрату, чтобы понаблюдать за ним.

Толстопузый, прискакав из авангарда, доложил о том, что мы приближаемся. Но в его докладе не было никакой нужды. Весь горизонт впереди застилали клубы дыма. Эта часть Форсберга была плоской и открытой. И изумительно зелёной. Столбы маслянистого дыма на фоне бирюзового неба вызывали просто отвращение.

Ветра почти не было. Вечер обещал быть жарким.

Толстопузый вертелся возле Лейтенанта. Мы с Элмо прекратили обмениваться старыми сплетнями и прислушались. Толстопузый указал на дым.

— В деревне ещё люди Хромого, сэр.

— Говорил с ними?

— Нет, сэр. Длинноголовый подумал, что вам это не понравится. Он ждёт рядом с деревней.

— Сколько их?

— Двадцать — двадцать пять. Пьяные и хилые. Их офицер ещё хуже, чем его люди.

Лейтенант бросил взгляд назад.

— А, Элмо. Тебе сегодня повезло. Возьми с собой десять человек и поезжай с Толстопузым. Прочешите там всё.

— Дерьмо, — пробормотал Элмо. Вообще он хороший парень, но эти душные весенние дни сделали его ленивым. — Хорошо. Масляный, Немой, Малыш, Белёсый, Козёл, Ворон…

Я сдержанно кашлянул.

— Ты выжил из ума, Каркун. Ладно.

Он быстро посчитал людей на пальцах и назвал ещё троих. Мы построились рядом с колонной. Элмо ещё раз осмотрел нас, убедившись, что никто не потерял свою голову.

— Пошли.

Мы быстро поехали вперёд. Толстопузый привёл нас в небольшой лесок, на опушке которого стояла разгромленная деревня. Длинноголовый и второй, которого звали Весёлый, ждали там.

— Есть что-нибудь новое? — спросил Элмо.

— Пожары догорают, — откликнулся Весёлый с присущим ему сарказмом.