Виктор Исьемини: Предчувствие весны

Небо казалось похожим на грубую ворсистую ткань светло-серого цвета. Ветра не было, и снеговой полог медленно валился на землю, клочья-снежинки росли, приобретали очертания, затем, попадая на лица и руки возниц, стекали печальными каплями, а белесое покрывало опускалось и опускалось, неутомимо и монотонно…

Очертания зубчатых стен все более явно проступали сквозь ажурную белесую пелену. Над ними угадывались контуры башен, верхушки тонули, вязли в падающем с небес призрачном пологе. Хромой спрыгнул в снег и побежал к передним саням, которые уже достигли ворот.

Купец Томен Трот забарабанил кулаком по облепленной снегом створке, откуда-то сверху, с едва различимого бруствера, осыпались мягкие хлопья. Снег глушил звуки, и голос караульного был едва различим.

— …Кто?

— Это я, Томен Трот! — выкрикнул купец и отступил на шаг. — Отворяйте, пока нас здесь снегом не завалило!

Загремело железо, по ту сторону ворот раздались проклятия, охрана бранила мороз, из-за которого заедает засов… Наконец ворота дрогнули, заскрежетали, к ногам приезжих посыпались здоровенные комья слежавшегося снега. Наконец створки медленно пошли в стороны. В открывшемся проеме встали плечом к плечу латники, выставив облепленные снегом копья. Хромой подумал, что можно было бы захватить Леверкой и без этих хитростей с вином, просто выбрать непогожий денек, ворваться, разогнать немногочисленную охрану… Да нет, вспомнил меняла, за графом следят. Только он сунется из Ливды с войском — а в Леверкое уже узнают…

Трот шагнул к караульным, сдвигая на затылок большую мохнатую шапку и открывая лицо, чтобы его легче было узнать. Латники опустили копья. Старший даже стащил рукавицу, чтобы поздороваться с купцом за руку.

— Что привез, Трот? Опять господам вино?

— А что? Разве они не ждут? — рассмеялся купец. — Не поверю, что молодые господа вину не рады!

— Они-то рады, — старший стражник не разделял оптимизма гостя. — А нам опять ничего.

— Как же ничего? И вам нынче пару бочонков привез на пробу. Подешевле, конечно, но все-таки не местная кислятина. Приличное винцо.

— Да ну! — лицо солдата вмиг просветлело. — Эх, а мы-то здешней дряни рады, да и та нечасто перепадает! Сейчас парням скажу, скинемся, кому сколько Гилфинг послал. Наконец-то ты, Трот, о нас вспомнил!

— Да это не я, — Трот махнул рукой возницам, давая знак. Обоз пополз во двор замка. — Компаньона подыскал. Он и раздобыл по сходной цене.

Компаньоном был Хромой, роли они распределили заранее.

— Благослови тебя Пресветлый, мастер! — с чувством вымолвил стражник, улыбаясь меняле щербатым ртом.

Обоз въехал в наружный дворик. Сквозь снежную пелену проступили очертания замковых укреплений. Внутренняя стена, отделяющая форбург, оказалась еще выше и массивней, чем первая — осмотрев ее, Хромой перестал думать о том, чтобы захватить Леверкой нахрапом, вторая стена также охранялась.

Солдаты впустили повозки во внутренний двор, дальше пришлось поработать — сгрузить бочки и закатить их на склад. Люди Трота трудились споро и ловко, так что Хромой с Хигом предоставили бочонки им, а сами взялись таскать ящики с мороженой рыбой — это проще. Местные помогли распрячь лошадей, но к товару их Трот не подпускал. Должно быть, опасался, что чего-нибудь сопрут.

Наконец разгрузка закончилась, и Трот отправился переговорить с молодыми господами. Меняла, на правах компаньона, увязался с ним. По дороге присматривался к темным переходам и галереям. Жилое здание оказалось значительно больше, чем Хромой представлял себе, изучая план. В чертеже Эрствина, похоже, были нарушены пропорции, хотя расположение переходов сохранилось. Изнутри замок выглядел мрачно и даже жутковато. Впечатление усиливали следы пожара, попадавшиеся то там, то сям — победители так и не привели палас в порядок после штурма. Времени у них было предостаточно, но не было желания — вероятно, никто из сеньоров, владевших замком сообща, не считал Леверкой собственностью и не хотел заботиться о нем.

Молодые господа не представляли собой ничего интересного, просто юнцы. Тощие, жилистые, словно гончие псы — как почти все здешние дворянчики. Одеты в потертые колеты и камзолы с потускневшим шитьем. У некоторых платье с чужого плеча. Взгляды злые, голодные. Обычные сантлакские молодые господа, в общем.

Единственное, что бросалось в глаза — так это насколько они успели друг другу надоесть. Хромой ожидал, что встретит шумную гурьбу веселящихся молодчиков, непрерывно задирающих один другого, смешливых, довольных собственным положением. Однако юные дворяне выглядели угрюмыми — сперва меняла даже усомнился, захотят ли они пировать вместе — а ведь на этом и строился план. Похоже совместное житье в занесенном снегом замке им порядком обрыдло. Зато Трот сомнений не ведал — расплылся в улыбке и объявил: