Шеннон Хейл - Невеста для принца

Руки жгло как огнем, нога онемела. Мири попыталась пинком сбросить бандита, но он был слишком тяжел. Держась за ее ногу и подтягиваясь, он старался взобраться на карниз. Мири закричала от боли. Руки заскользили, и она чуть не упала вниз вместе со снегом.

И тут что-то ударило Дана по лбу. Он поднял голову, но его глаза как будто ослепли, словно он потерял зрение, прослеживая путь снежинок. Его хватка ослабела, тяжесть тела больше не тянула вниз, и неожиданно Мири увидела, как он становится все меньше и меньше. Он летел с обрыва, раскинув в стороны руки и ноги, как делают ребятишки, играя в снежного ангела. Ветер закручивал снежинки в спирали, размывая все внизу, поэтому Мири не увидела, как бандит ударился о землю.

Она подняла голову. Ее отец перегибался через край обрыва, в его руке больше не было колотушки.

Мири лишь смутно сознавала, что произошло после падения Дана. Она продолжала цепляться за корень дерева, пока кто-то не вытянул ее на твердую заснеженную поверхность. На секунду ей показалось, что рядом Петер, она даже почувствовала сладковатый запах мыла, которым Дотер стирала одежду. Но потом Мири исчезла в теплых отцовских объятиях.

Она не отходила от отца несколько часов, наблюдая из-под его руки, как Онор и Песья Морда отпустили своих пленниц и с оставшимися четырьмя бандитами покинули академию. Двадцать крепких каменотесов преследовали их недолго — лишь бы убедиться, что бандиты ушли окончательно. Эса была с Петером и родителями, ее мама то и дело набрасывалась на дочь и душила поцелуями. Родственники Бритты похлопывали девушку по спине. К Мири подошла Лиана и прошептала ей на ухо: «Надо было отдать голос за тебя, когда выбирали принцессу академии», а Бена взглянула на Мири без прежней злобы.

Вокруг академии выставили охрану на тот случай, если бандитам хватит наглости вернуться, а все остальные укрылись от снега в здании.

Мири вспомнила про Ната и Олану, и их сразу выпустили из запертой кладовки, замерзших и голодных. Мама Фрид занялась сломанной рукой Ната, а Олана стояла рядом, словно пытаясь помочь, и все время твердила: «Благодарю вас, благодарю вас».

Был разгар утра, но они не сомкнули глаз всю ночь, поэтому развели огонь в спальне и прилегли отдохнуть. На одном тюфяке располагались целыми семьями, устраивая друг из друга подушки, обнимаясь для тепла и просто от радости, что все обошлось. Мири примостилась под отцовским локтем, и его тепло согревало лучше всякого одеяла. С другой стороны она притянула к себе Бритту, и они заснули, держась за руки.

Когда все проснулись и почувствовали, что в животе урчит от голода, несколько женщин пошли проверить продуктовые запасы и, вернувшись, сообщили, что этой зимой в академии никто не останется. Всего за несколько дней бандиты уничтожили годовой запас мяса на всю деревню. Оставшихся продуктов хватило лишь на одну общую трапезу — хлеб и овсянка с несколькими волокнами мяса.

Было так странно выйти в тот день из академии и оказаться под ослепительным солнцем. Под ногами лежали сугробы снега, сглаженные ветром, и сияли, как отполированный линдер. Мири обхватила себя руками, размышляя над тем, что снег падал не переставая несколько дней, а потом прекратился как раз в нужное время. Умом она понимала, что гора на самом деле не могла ее услышать, но сердце говорило об обратном. На всякий случай Мири прошептала: «Спасибо!» — и послала воздушный поцелуй белой вершине на фоне ясного голубого неба.

Путь через глубокий снег был сложным и медленным, но настроение царило веселое, как на празднике. После того как Мири соскользнула в яму, оказавшись в снегу по пояс, отец поднял ее и усадил себе на плечи. Вот тогда она впервые подумала, как хорошо быть маленькой. Мири оглянулась, увидела кончик трубы академии и невольно задалась вопросом, вернутся ли они туда когда-нибудь. Впрочем, ее это не очень беспокоило. Все ее мысли занимало радостное ожидание того, что снег заполнил карьер и теперь несколько дней все будут свободны. А еще она думала о сестре и уроках чтения и о том, что этой зимой дома будет вдоволь топлива и еды.

Впереди вышагивали Олана и Дотер и разговаривали.

— Что же я буду делать все эти долгие недели? — спросила Олана.