rain_dog - Летучий корабль

Лето уже на исходе, так что Джинни и Гермионе скоро возвращаться в Хогвартс, а нам с Роном тоже предстоит начинать учебу, хотя уже и совсем не школьную, взрослую. И в один из дней мы, буквально обвешанные тюками с покупками, хоть и уменьшенными заклинаниями, шумно вваливаемся на Гриммо, где Кричер, ворча для порядка на производимые нами шум и беспорядок, уже начинает накрывать на стол к обеду. Мы с Роном, который решил переехать ко мне на неопределенное время — чтоб я не скучал, ну, и чтоб родители не изводили совершенно взрослого парня глупыми придирками и замечаниями — тащим вещи наверх, в наши комнаты, а девчонки бросают все внизу, чтобы взять домой, хорошенько разобрать и упаковать, а потом вновь притащить сюда — первого сентября мы с Роном провожаем их на вокзал, так как наша учеба начинается на неделю позже.

Когда мы с ним буквально через пару минут спускаемся вниз, там стоит непривычная тишина. Мы переглядываемся, ожидая очередного розыгрыша — вот сейчас мы будем искать, заглядывать во все уголки, а Джинни и Герми раз — и выпрыгнут у нас из-за спин, закрывая нам глаза розовыми нежными ладошками. Да, ведь Гермиона тоже невеста, разумеется, невеста Рона, и они тоже будут ждать целый год, как и мы с Джинни, до окончания ею Хогвартса.

Так что мы с Роном осторожно подкрадываемся к кухне на цыпочках, заглядываем внутрь через неплотно притворенную дверь — но они обе сидят за столом в полном молчании, склонившись над раскрытой перед ними газетой.

- Гарри, Рон! — Джинни поднимает на нас глаза, кажущиеся огромными от удивления и неверия, — нет, вы только посмотрите!

Я подхожу к столу, смотрю на колдографию на первой странице, и у меня такое чувство, что меня наотмашь бьют по лицу: «Неужели я похож на человека, готового семнадцать лет исходить соплями по вашей покойной матушке?» Нет, теперь уж точно не похож. Изображение кажется мне почти неподвижным — сидящий в кресле человек словно позирует, да, наверное, так и было, он же давал интервью… Очень дорогая одежда, я различаю это даже на смазанном газетном снимке, тонкие пальцы с несколькими крупными перстнями держат сигару. И глаза — надменные черные глаза того, кто когда-то был Северусом Снейпом, смотрят прямо на собеседника, сейчас, с газетной страницы, прямо на меня. Он чуть поворачивает голову — изящная линия скул, подбородка — все теперь открыто, его длинные волосы забраны в хвост. И серьга в ухе — змея, держащая в огромных клыках крупный изумруд. Наверное, на память о Нагайне… И подпись под колдографией «Лорд Довилль в своем имении во Франции». И колдографии имения, больше похожего на дворец.

- Да это ж Снейп! — Рон произносит свою коронную фразу, озвучивая наше всеобщее недоумение.

- Нет, Рон, он больше не Снейп, — задумчиво говорит Герми, не отрываясь от статьи, — он вообще им никогда не был.

- Это как? — я не могу понять, как возможно, что Снейп никогда таковым не являлся.

- А вот так, возьми, там вторая газета на столике в коридоре, — отвечает она, не отрываясь от чтения.

И мы с Роном хватаемся за вторую газету, так как на наших глазах рушится мир — Снейп больше не Снейп!

«Лорд Северус Довилль после принятия наследства рода Довиллей является в настоящий момент одним из самых богатых граждан магической Франции»…

- Что? Почему Франции? — я не могу читать, просто пробегаю глазами первую строчку.

Гермиона, уже одолевшая эту часть статьи, поднимает на меня мученический взгляд.

- Гарри, ты сам читать не умеешь? Там же все написано. У него теперь двойное гражданство, иначе он не мог принять наследство. А так как весь род Довиллей запятнал себя пособничеством Волдеморту, а до этого еще и Гриндевальду, терпение французских властей лопнуло. Вообще, судя по тому, что здесь пишут, как только где-то появлялся темный волшебник, Довилли тут же спешили присягнуть ему на верность. Французское Министерство магии собиралось все конфисковать, так как в последней войне все прямые наследники Довиллей погибли. А тут из Англии приезжает Снейп, ну, то есть не Снейп, а…

- Гарри, Снейп — это просто фамилия его отчима-маггла, — Джинни сжалилась надо мной, иначе мой мозг грозил взорваться. — Его настоящий отец — один из известнейших сторонников Волдеморта во Франции Грег Довилль. Вот, смотри, они тут пишут: «запятнавший себя многочисленными бессмысленными убийствами магов и магглов, чье имя до сих пор наводит ужас на граждан магической Франции».

Я на секунду пытаюсь представить себе убийства, исполненные смысла… У меня не выходит.