Лазель - Дети Луны

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор приговаривается к вечному покаянию, и не обретет он покоя, пока не будет уплачено мерой за меру. Приговор подлежит исполнению через артефакт Горгоны в течение недели. До этого преступник будет содержаться в Азкабане также в одиночной камере без права посещений. Помимо этого во всех изданиях, где упоминается какая-либо роль данного мага, в особенности книгах, рекомендованных для школьников и студентов, необходимо внести поправки, развенчивающие миф о нем как о величайшем светлом волшебнике. Данные этого процесса сделать общедоступными.

Слушая приговор, Гарри понимал, что Визенгамот, в самом деле, пошел на беспрецедентные меры. Молодому лорду приходилось слышать об артефакте Горгоны. Он, как и Арка Смерти, находился под особым контролем невыразимцев, причем совместно с главой отдела тайн. Свое название предмет получил не только за то, что был выполнен в виде щита, на котором выгравирован лик мифической змееволосой женщины, но еще и из-за свойств. После произнесения специального слова голова Горгоны оживала и тот, на кого она бросала свой взгляд, обращался в каменную статую, а душа становилась призраком. Дух оставался привязан к своему измененному телу, но общаться мог не как обычное приведение, а весьма ограничено. В данном случае Дамблдор должен был беспрестанно рассказывать о своих преступлениях любому, кто заинтересуется. И лгать он не мог. Обратного заклинания не было. Жуткая участь, если честно.

Похоже, Северус тоже знал об этом артефакте, так как склонился к самому уху партнера и едва слышно проговорил с каменным лицом:

— Кара достойна деяний.

— Да уж, — одними кубами ответил Гарри, кинув быстрый взгляд на Тома.

Бывший Темный Лорд сверлил врага довольным взглядом. Его месть свершилась даже лучше, чем он полагал, и цена оказалась вполне приемлемой. Отец скрывал свои чувства лучше, но тоже был доволен.

С оглашением приговора с Дамблдора слетел последний налет достоинства. Как он ругался! Вернее, сыпал проклятьями направо и налево. Больше всего досталось Гарри, конечно. У него даже родовой артефакт-защитник нагрелся. Вторым под раздачу попал Том, потом Северус и все остальные. Раскаяньем тут и не пахло. Но залу суда было не привыкать к подобным излияниям. Защитный контур вокруг осужденных раскалился добела, но исправно выполнял свою роль, равно как и магические оковы. Единственным оружием остались слова, и Альбус с Аластором решили воспользоваться им сполна. Впрочем, это только выставило их в еще более негативном свете.

Не выдержав, один из авроров наложил на обоих скандалистов силенцио, решив, что они сполна воспользовались правом на последнее слово. Фадж же стукнул молотком и возвестил:

— Дело закрыто. Уведите осужденных.

Конвой из шестерых невыразимцев немедленно выполнил приказ, после чего члены Визенгамота и Совета лордов тоже начали расходиться. Процесс получился сложным, и многим потребуется время, чтобы придти в себя.

Гарри со всей своей «делегацией», к которой примкнул и Люциус, отсиживался в кабинете министра, планируя убить двух зайцев сразу: побеседовать с Фаджем и не вляпаться в какое-нибудь интервью. Журналисты и так получили сегодня немало сенсаций.

— Поздравляю, процесс получился великолепным. Он войдет в историю! — заявил лорд Малфой.

— Это точно, — кивнул Гарри. — Но главное — Дамблдору воздастся по заслугам.

— Согласен с тобой, — сказал Том.

— Участь Альбуса решена, а мы на свободе, так сказать, с чистой совестью, — осклабился Грейбек, ничуть не стесняясь и прижимая к себе партнера. — У тебя отлично все вышло, сын. Со временем ты станешь великим вожаком!

— Спасибо, отец, но тут заслуга всех нас. И особенно я хотел бы поблагодарить вас, Бастиан, Сиэль. Вы оказали нам неоценимую помощь.

— Мы лишь делали свою работу. Но, безусловно, рады, что дело выиграно по всем статьям. Можем ли мы впредь ссылаться на вас, лорд Поттер, как своего клиента?

— Да, конечно. Мы это ведь уже оговаривали.

— Благодарим.

— Все это, конечно, хорошо, и все-таки ужасно горько, — вздохнул лорд Прюэтт. — Мы позволили Дамблдору наворотить столько дел под самым нашим носом!

— К сожалению, да, — вздохнул Фадж. — Тяжелый урок для всех нас. И мы должны предпринять все возможные меры, чтобы такого не повторилось.

— Вы о законодательных инициативах, которые упомянули на процессе? — уточнил Люциус.