Сергей Криворотов - Место под звёздами

Я не стал слушать дальше, потому что в моём мозгу вдруг зазвучали слова Стража:

— Я могу манипулировать временем и пространством…

— Я могу манипулировать временем и пространством! — повторил я вслух. С трудом встав, я побрёл прочь от этого заведения.

Взглянув на коммутатор, — единственное, что у меня осталось от прошлой жизни, — я с тревогой сделал запрос о количестве оставшихся у меня денег. Их хватало всего лишь на аренду одного рейса старого, разбитого и списанного корыта. Осмотрев катер, я невольно подумал, что, скорее всего, мои приключения здесь и закончатся. Но это был шанс… Кое-как настроив систему жизнеобеспечения и зарядив энергоблоки, я продиктовал компьютеру координаты точки выхода из пространства и спокойно развалился в кресле, теперь от меня уже ничего не зависело.

Катер всё-таки прыгнул. Выйдя на орбиту знакомой планеты с холмами, я стал просто ждать.

Наконец знакомый джентльмен появился в рубке. Я молчал, не зная с чего начать. И фантом начал первым:

— Не надо ничего объяснять, Вик! Я знаю, зачем ты здесь, и я уже немного подлатал твой катер, чтобы ты не умер от удушья.

— Спасибо, Страж, — неловко поблагодарил я.

И фантом продолжил:

— Вик, я могу сделать так, чтобы Алина жила, но это будет стоить твоей жизни.

— Я согласен на все условия! — воскликнул я. — Только объясни, что нужно сделать?!

— Посмотри! — в его руке появился чёрно-белый шарик величиной с теннисный. — Положи шар чёрной стороной в левую ладонь, а правой рукой до щелчка поверни белую часть по часовой стрелке, чётко и ясно представляя время, в котором тебе нужно оказаться. В центре темпорального тоннеля все процессы ускоряются в миллионы раз. Поэтому примерно через час после его открытия ты превратишься в древнего старика-маразматика, не осознающего реальность. Ты будешь мычать и пускать слюни…

— Страж, я уже сказал, что согласен!

Фантом исчез, а на подлокотнике кресла остался лежать чёрно-белый шар. Я взял его в руку и поспешил за своими мыслями, которые были уже далеко отсюда.

Я стоял на груде камней, оставшихся от нашего дома, и вспоминал. Во время землетрясения я был в шахте, а мой флаер стоял у её входа, значит, мне надо туда. Мне было отпущено слитком мало времени, потом, я боюсь, уже плохо буду контролировать свои действия. У заваленного входа в шахту я осмотрелся — кажется, флаер стоял здесь, у этого камня. «Ну и, пожалуй, начнём», — сказал я вслух, доставая из кармана комбинезона шар. Ещё раз прокрутив в голове порядок последующих действий, я чётко и внятно произнёс: «2089 год, 10 часов 5 минут местного времени» и решительно повернул белую половинку шара. Раздался оглушительный щелчок, вспышка, и я увидел долину и свой дом, утопающий в зелени. Набрав номер Алины и дождавшись ответа, я сказал:

— Алина, это очень важно! Сейчас я буду дома, а ты немедленно вылетишь на флаере в посёлок. В 10 часов 50 минут ты должна быть в нотариальной конторе Смита!

Затем я немедленно связался с мистером Смитом:

— Здравствуйте, это Вик, один из ваших клиентов. В 10 часов 50 минут у вас будет моя жена, Алина. Сейчас я продиктую вашему компьютеру текст, который вы распечатаете и вложите в обычный конверт из бумаги. В 11 часов 05 минут и ни секундой раньше вы передадите этот конверт моей жене. Сколько я вам должен за услугу? — и, услышав цифры, я продолжил: — Деньги из банка вам уже перечислены.

Последние слова я проговорил, уже поднимая флаер в воздух.

Алина с тревогой в глазах ждала меня на ухоженной лужайке перед домом:

— Что случилось, Вик?

— Алина, у нас очень мало времени, все объяснения получишь у мистера Смита, пожалуйста, не задавай вопросов и не упрямься, — так надо.

И почти силой усадив её в кресло, я продиктовал автопилоту все необходимые координаты. Флаер взлетел, а я побежал изо всех сил к пирсу. Добежав до яхты, я запустил двигатель и направил её от берега. Затем выдрал и выбросил за борт все блоки связи и автоматического слежения. С двигателем мне пришлось покопаться, чтобы он смог в нужный момент взорваться. Для этого я наглухо перекрыл систему охлаждения, а двигатель обмотал разным попавшимся под руку тряпьём, затем выбил деревянную дверь в каюте и водрузил её сверху. По моим расчётам, до включения внутренней защиты двигателя эти тряпки должны были затлеть и вспыхнуть. И за 50 миль от берега старик Вик бесследно сгорит в открытом море. После всего этого я с чувством глубокого удовлетворения улёгся на диван в каюте и начал вспоминать всё лучшее, что случилось в моей жизни. Снова из сверкающего тумана выходила обнажённая Алина, снова была наша первая ночь, полная бесконечной нежности и любви. Незаметно я просто уснул — сказались все мои невзгоды за последнее время.