MarInk - Жизнь в зеленом цвете - 4

Всё было вообще удивительно мирно, и Гарри, слегка расслабившись, сумел даже вчитаться в особо запутанный абзац.

- Панси, солнце моё, совсем забыл тебя спросить: ты пойдёшь со мной на бал? - голос Малфоя звучал изнеженно, почти мурлыкающе; Гарри покосился, не поднимая головы, на диван перед камином: Малфой лежал, занимая собой почти весь диван и забросив щиколотки на подлокотник. Белокурая голова была устроена на коленях Панси Паркинсон, которая играла платиновыми прядями с таким выражением неземного счастья на лице, что Гарри заподозрил её в раскуривании марихуаны в пределах школы.

- Конечно, милый! - голос Панси пресёкся в конце фразы, и она могла только восхищённо смотреть сверху вниз в полуприкрытые глаза своего кумира.

- Вот и отлично, - промурлыкал Малфой. - Жаль, что Блейз уехал - он наверняка пригласил бы Милисенту, а теперь она, бедняжка, останется без пары... Кстати, Элоиза, тебя уже пригласил кто-нибудь?

Элоиза Забини, сидевшая на соседнем диване, подтянув колени к подбородку, и смотревшая в огонь, отозвалась неохотно:

- Нет.

- Что-то ты какая-то грустная сегодня, - протянул Малфой, которому, кажется, было скучно.

- Обычная.

- И неразговорчивая. Это потому, что тебя никто не пригласил?

- Ещё не хватало.

- Так ты не хочешь на Бал?

- Послушай, Драко, отчего бы тебе не выбрать другую жертву своего любопытства? Не могу сказать, что так уж жажду попасть на Бал.

- Отчего же? - выказывая заинтересованность, Малфой приподнялся на локте, вызвав у Панси Паркинсон разочарованный вздох и яростный взгляд в сторону Элоизы. - Может, тебя просто не пригласил тот, кто ты хотела бы, чтоб пригласил?

- Вот как раз здесь нет никакой разницы, - Элоиза перебросила мешавшую гриву тяжёлых прядей за спинку дивана, и на фоне чёрной кожи стал виден яснее этот странный цвет, несвойственный обычным волосам. - Все парни одинаковы.

- Совсем все?

- Совсем. Особенно в этом возрасте.

- А если бы тебя пригласил… хм… скажем, Поттер, ты согласилась бы? - Малфой прищурился. По-видимому, он не мог придумать более оталкивающей кандидатуры.

Элоиза пожала плечами.

- Какой смысл говорить в сослагательном наклонении?

- Эй, Поттер, а ты что скажешь? - Малфою определённо хотелось разнообразить вечер чем-нибудь. Например, хорошей дракой.

- Что я скажу? Во-первых, Малфой, не твоё собачье дело, с кем Элоиза идёт на Бал, - имя слетело с губ Гарри само собой, и поздно было уже поправляться и произносить фамилию. - Во-вторых… Элоиза, у меня ведь действительно нет партнёрши. И если тебя ещё никто не пригласил… ты пойдёшь со мной на Бал?

Молчание повисло в слизеринской гостиной, нарушаемое только потрескиванием огня. Элоиза повернула голову и взглянула на Гарри. В матовых чёрных глазах ничего нельзя было прочесть, но светло-красные, кораллового оттенка губы раздвинулись в полуулыбке.

- Ты приглашаешь меня только потому, что Драко тебя подначил? Или потому, что тебе позарез нужна партнёрша, чтобы открыть с ней Бал?

Гарри всерьёз задумался. Кто бы знал, почему у него сорвалось это с языка, но коль скоро было уже поздно брать приглашение назад, следовало придумать что-нибудь удобоваримое.

- Нет. На подначки мне плевать, а партнёрша… если я приду без неё, меня ведь не четвертуют, в конце концов. За это, полагаю, даже отработку не назначат.

Элоиза рассмеялась.

- Да, вряд ли. А знаешь что, Поттер… я, пожалуй, соглашусь.

- Ты можешь даже называть меня Гарри, - пожал он плечами, краем глаза с удовольствием отслеживая, как падают наземь челюсти присутствующих. - Я ведь зову тебя Элоизой.

- Но я не разрешала тебе называть меня по имени.

- Окей, мне нетрудно говорить «мисс Забини» каждый раз, когда я захочу к тебе обратиться…

- Думаю, в этом нет необходимости, - она снова улыбнулась. - Ну так что, за пятнадцать минут до Бала у нашей гостиной?

- Договорились, - Гарри захлопнул книгу и встал. - Я, пожалуй, пойду прогуляюсь.

Гарри нагло и трусливо сбегал от конфликта, который собирался немедленно воспоследовать, судя по красным пятнам, проступившим на скулах Малфоя. Он знал, как малодушно это выглядело со стороны, но ему до дрожи не хотелось ещё раз поднимать палочку против другого человека и произносить что-нибудь похожее на, например, Sanguinis ejectio или Fodico. Он ненавидел делать другим больно - слишком хорошо знал на своей шкуре, каково это. Прошедшие годы боли всегда были свежи в его памяти, и ему только было порой интересно, кончатся ли они когда-нибудь.