MarInk - Жизнь в зеленом цвете - 5

- Эй, Забини… Забини, ты собираешься хоть что-то на уроке делать? - на успех своих призывов Гарри не надеялся, но этот способ убить немного времени был ничем не хуже других.

- Отвали, Поттер, - прозвучало ожидаемо.

- СОВ провалишь, - пригрозил Гарри, не сомневаясь, что ничего Забини не провалит.

- А тебе-то что?

- Так я тоже провалю, если ни черта не буду делать! - шаткость этого аргумента отлично сознавали оба - и Гарри, и Забини. То, что предполагалось делать на Прорицаниях, сложно было охарактеризовать как что-то полезное для грядущих экзаменов.

- Предполагается, что я должен заботиться о твоей успеваемости?

- Не предполагается… тебе самому не скучно так просто сидеть?

- У меня есть о чём подумать, Поттер. Если ты этого делать не умеешь, это, опять же, не мои проблемы, - после этих слов Гарри захотелось дать Забини пинка. Ну сколько можно?!

- Забини, в кого ты такой зануда?

- Отвали, Поттер.

- Ещё и с бедным словарным запасом, - удовлетворённо констатировал Гарри и погрузился в довольно занимательную книгу «Азиатские антидоты к ядам животного происхождения». Забини, умудрившись небрежно развалиться на своём пуфике, сидел, закрыв глаза и не выказывая тяги к продолжению разговора; у Гарри, изредка бросавшего на Забини взгляды из-под ресниц, создалось впечатление, что слизеринец попросту заснул.

Трелони не обращала на них ни малейшего внимания, занятая исключительно своей глубокой обидой на Амбридж; Гарри это более чем устраивало.

Квиддичная тренировка в этот день отняла кучу времени; Боуд, не ожидавший, что станет капитаном, гонял всех в три шеи, желая оправдать своё назначение (или избрание - Гарри понятия не имел, как люди становятся капитанами команд; хотя бы потому, что его самого это вряд ли когда-нибудь будет касаться), особенно отрываясь на Гарри. Поистине оригинальной была затея Боуда запустить в небо разом три снитча и велеть ловцу без всех трёх не возвращаться. Гарри от злости так рьяно ловил их, что свесился с метлы, зацепившись за неё сгибом правого колена, и поймал в каждую руку по снитчу, чуть не вывихнув плечо. За третьим Гарри гонялся полчаса и в конце концов зажал его между подбородком и ключицами; крылышки возмущённого мячика щекотали Гарри шею, но на провокации ловец не поддался. Боуд в ответ на демонстрацию успехов только кивнул и выпустил их снова, заставив Гарри подумать много неприличных слов; услышь их от него Дафна Гринграсс, она непременно грохнулась бы в обморок.

Кстати о Гринграсс.

Гарри удалось вернуться в подземелья за двадцать минут до отбоя, и его напарница уже сидела там с таким несчастным видом в окружении стайки сочувствующих подруг, что у него зубы свело. При виде злобного (а что бы и не быть злобным, если устал, хочешь есть и знаешь, что всю ночь придётся бить ноги по бесконечным коридорам?) Гарри Гринграсс тихонько пискнула и вжалась в кресло как можно дальше; Гарри, не обратив на неё внимания, вихрем пронёсся в спальню, где рассовал по карманам мантию-невидимку и мешочек с рунами (всё своё ношу с собой). Подумав, он присоседил к ним так и не выпитое ещё сливочное пиво; из еды у него ничего не хранилось, и Гарри надеялся, что сладкое пиво хотя бы заглушит голод. Если бы не Григрасс, можно было бы заскочить на кухню к эльфам и получить от безотказного Добби хоть три поздних ужина сразу… но отослать её спать вряд ли получится, коль скоро она так решительно настроена, что сама напомнила Гарри о патрулировании.

Вообще говоря, можно было и поиметь совесть на этот раз; всё это время Гарри плевал с Дракучей Ивы на обязанности старосты, свалив всё, что должно было делаться, на безропотную Дафну. И такую малость, как одна ночь, наполненная исключительно невинными прогулками по школе, он мог ей предоставить. Оставалось надеяться, что в порыве смертного ужаса она не пульнёт Гарри в спину чем-нибудь малоприятным.

Попробовав пригладить волосы и в очередной раз убедившись в бесполезности этой затеи, Гарри на всякий случай обновил защитные заклинания на кровати, сунул палочку в карман и вышел из спальни.

Дафна уже ждала его, стоя у выхода из гостиной. Уголок её рта заметно подрагивал, как будто она не могла решить, смеяться ей или плакать; Гарри очень надеялся, что ему не придётся иметь дело с девушкой в истерике. Успокаивать он вообще умел плохо, и его испорченная, как лежалый персик, репутация не позволила бы ему справиться с этим на раз-два-три - разве только ухудшить положение вещей.