MarInk - Жизнь в зеленом цвете - 5

- Добрый вечер, - Гарри решил не говорить «профессор Амбридж» - много чести.

Гарри до последнего надеялся, что она ограничится режущим пером - хотя оно уже успело доказать свою неэффективность в отношении Гарри... ведь сказала же прийти в кабинет, а не в подземелья, где, по сведениям Карты Мародёров, находились давным-давно заброшенные комнаты для запрещённых Конвенцией тысяча восемьсот девяносто третьего года наказаний...

- Добрый, мистер Поттер, - Амбридж поднялась из-за письменного стола с такой радушной улыбкой, что от неё сделалось приторно во всём кабинете, чей интерьер и без того не блистал сдержанностью и холодностью. - Пройдёмте за мной, пожалуйста.

Гарри молча шёл за Амбридж к подземельям, задаваясь риторическим вопросом: «И был ли мне смысл уходить отсюда?»

В одной из темниц их уже ждал Филч - суетливый, радостный, нетерпеливо потирающий руки. Гарри машинально отметил, что это помещение никак нельзя назвать заброшенным - завхоз наверняка трудился не час и не два, начищая до блеска каждый уголок. «Вот только мне от этого, боюсь, не легче».

- Прошу, мистер Поттер, - Амбридж сделала приглашающий жест рукой, указывая на какое-то приспособление, смахивающее на подвешенную к потолку штангу с приделанными к ней короткой цепью наручниками. Сияющими, почти стерильными. Под приспособлением стояла табуретка - иначе до наручников было просто не дотянуться. Ну да, предполагается, что нерадивый ученик должен висеть, а не стоять с задранными руками...

- Вы сошли с ума... - вырвалось у Гарри.

- Отнюдь, мистер Поттер, - мурлыкнула Амбридж. - Отнюдь. Министерство целиком и полностью одобрило мой последний указ. Или Вы станете утверждать, что Министерство тоже сошло с ума?

Гарри не ответил.

- И говорю Вам сразу, мистер Поттер, - глаза Амбридж как-то сально заблестели, - в этих помещениях действуют чары, наложенные самими Основателями. Ни один ученик не может здесь колдовать. Не подействует даже портключ, мантия-невидимка или какой-либо другой независимый артефакт, - «это она просто так или с намёком? Наверно, просто так... не то отобрала бы от греха подальше». - Действие любых зелий и заклинаний тоже нейтрализуется этими чарами - на случай, если Вы решите заранее выпить обезболивающее.

Это всё Гарри и так знал из «Истории Хогвартса».

- Прошу же Вас, мистер Поттер, - повторила Амбридж. - Или прикажете подводить Вас к наручникам с помощью Мобиликорпуса?

Гарри не хотел «приказывать». И чтобы его левитировали к наручникам - не хотел тоже. Пожав плечами, он взобрался на табуретку и вытянул руки вверх. В конце концов, он ведь не так много весит, чтобы это причинило серьёзный вред суставам. Вот она где, польза многолетних голодовок у Дурслей.

- Innecto, - взмахнула палочкой Амбридж. Наручники защёлкнулись на запястьях Гарри; он беспрепятственно опустил руки, позволяя Амбридж налиться злобой. А что он мог сделать, если наручники были ему безнадёжно велики?

Он и вправду ничего не мог сделать, зато Амбридж было вполне под силу уменьшить наручники до требуемого размера. Едва Гарри для проверки подёргал руками и убедился, что на этот раз ладони не выскользнут, Филч, не дожидаясь команды от Амбридж, пинком выбил табуретку из-под ног Гарри.

О-о-ой, * * * ... Гарри прикусил язык до боли, чтобы не вскрикнуть; кажется, здесь имеет значение каждая унция веса... руки едва не выдернуло из запястий резким рывком; Гарри, зажмурившись от боли, старательно дышал как мог размеренно, привыкая к боли. Ну, боль. Ну, сильная. Ну, непрерывная. Ну и что? Бывает. Терпеть можно. Нужно даже.

- Спасибо, Аргус, - кивнула Амбридж. - Приступайте ко второй части.

«Второй части?»

Филч скрылся из поля зрения Гарри, а Амбридж вновь вытянула палочку:

- Depono! Wingarmentia!

Гарри вздрогнул от холода, волной прошедшего по спине и груди, когда с него слетели мантия и рубашка.

- Готово, мадам директор! - прохрипел Филч, едва не рыдая от счастья. - Плети готовы... позвольте мне приступить прямо сейчас...

Гарри показалось, что всё это дурной сон. Кошмар, который развеется, когда он откроет глаза.

Ему много раз казалось так раньше; с детства, когда дядя Вернон подступал к нему со сжатыми кулаками и багровым лицом, Гарри хотелось, чтобы это оказалось страшным сном, отвратительным, ужасным, неправильным - но сном.

И никогда это его желание не исполнялось. Не собиралось оно делать этого и сейчас, когда и подземелье, и приплясывающий от нетерпения Филч с плетью в руках, и облизывающая узкие жабьи губы Амбридж, и сырой холод, пронизывавший темницу, были так пугающе реальны.