MarInk: Жизнь в зеленом цвете - 7

Гарри задумчиво погладил шершавое надгробие с надписью «ДЖЕЙМС ПОТТЕР. Родился 27 марта 1960. Умер 31 октября 1981. ЛИЛИ ПОТТЕР. Родилась 30 января 1960. Умерла 31 октября 1981. Последний враг, которого нужно победить - это Смерть» и вздохнул. На могиле Блейза он уже был вчера вечером. Смог только поздороваться с миссис Забини, когда-то ослепительно красивой женщиной, - она не ответила, только молча, без вопросов, проводила к маленькому семейному кладбищу. Наверное, знала, из-за кого погиб её сын... Гарри так и не смог выдавить из себя ни слова на могиле Блейза - лишь обнимал надгробие, закрыв глаза, и дышал запахом влажной - дождь был - земли. Стая книзлов окружила Гарри и могилу Блейза; ему показалось даже, что они мяукали не просто так, а сочувственно.

А здесь, с родителями, - словно прорвало.

- Тот, кто сейчас уже официально мой сын - это ведь уже не Вольдеморт. Он чувствует всё время, что я его люблю… связь-то между нами осталась, пусть и не такая тесная, как была. Он говорит, это как будто огромная тёплая рука поддерживает его над пропастью - правда, такие поэтичные слова я вытянул у него, когда он уже практически спал, так что если спросить его сейчас - он отречётся от каждой буквы. Это не Вольдеморт и не Том Риддл. Это Томас Гарри Поттер. Он захотел сменить второе имя на моё - он ведь мой старший сын. Обычно старшему достаётся вторым именем первое имя отца. Я не возражал - разве мне жалко пяти букв, если это может сделать его счастливым?

Гарри тихонько вздохнул.

- Хотя пяти букв, конечно, мало… Мама, папа, я чувствую себя таким беспомощным. Что я могу понимать в воспитании детей, если меня самого - и то никто никогда не воспитывал? А теперь у меня на руках двое одиннадцатилетних мальчишек и один двухмесячный младенец. И как обращаться с ними со всеми, я не имею ни малейшего понятия. Пользуюсь методом тыка… надеюсь, этот метод сработает. Ведь я очень, очень хочу исправить и свои, и чужие ошибки…

Все трое стояли поодаль - достаточно далеко, чтобы не слышать, что он говорит надгробию; Кевин с Блейзом на руках и рядом Том. Гарри взглянул на них - привычная нежность защемила где-то в груди. Из всех троих лишь Том глядел на Гарри, не отрываясь; и на миг Гарри померещились две красные искры. Он тряхнул головой, и наваждение рассеялось. Это всего лишь привычка - привычка думать о Томе Риддле, как о красноглазом маньяке.

Пора избавляться от старых привычек, потому что этот мальчик в тщательно подогнанной по размеру мантии - не красноглазый, не маньяк и даже не Риддл.

И никогда не будет никем из перечисленных.

Гарри ещё раз провёл рукой по надгробию и поднялся, отряхивая колени от кладбищенской земли.

- Совсем забыл! А ведь тоже хотел сказать… я лично добился, чтобы Драко Малфоя освободили от всех обвинений и отпустили без проволочек во Францию, к родственникам, - Гарри прищурился, глядя на солнце. - Я подумал, что Северус этого хотел бы… хотя с ним я об этом ещё не говорил. Не уверен, на самом деле, что он будет в восторге… До встречи, - попрощался он с могилами. - Я знаю, я идиот - я не так давно видел вас лично, и Блейза тоже видел… но здесь мне легче выговориться. Почему-то я уверен, что вы меня слышали. До встречи. Я ещё приду.

Он развернулся и зашагал к своим мальчишкам, не оглядываясь.

- Пойдёмте, - Гарри улыбнулся всем троим сразу; маленький Блейз Седрик исхитрился дотянуться-таки до волос своего юного дяди и накрепко зажать в обоих кулачках по нескольку прядей. - К нам на чай сегодня придут Северус, Сириус и Ремус, так что надо ещё купить сервиз на шесть персон.

- И всякого джема! - подхватил Кевин, борясь с цепкой хваткой племянника.

- И джема, - кивнул Гарри.

Ветер трепал волосы и выбившуюся из-за пояса джинсов футболку; солнце, стоявшее в зените, обливало плечи и голову ощутимыми волнами жара.

Война закончилась.

Началась жизнь.