Insvit_F.D.: Короткая рокировка

- Ты сам спросил, - напомнил Гарри.

- Вот-вот. Никогда себе этого не прощу. Он ведь… ты прости, может, Снейп, конечно, и не распоследняя скотина, но представить… даже подумать… нет, лучше не думать.

В ответ он услышал сдавленный смешок Гарри.

- Но если все так, как ты сказал, - Рон набрал в грудь воздуха и продолжил: - если он в своем уме, то никуда не денется. Я бы на твоем месте боялся, что не удастся от него отвязаться.

- Это меня беспокоит куда меньше.

- Знаешь, гораздо приятнее было видеть твою кислую физиономию. Похоже, ты и в самом деле немного умом тронулся, приятель. Но на счет драконов ты подумай, потому что Чарли нужен помощник, а…

- Нет, - Гарри отрицательно покачал головой. - Не теперь. Не желаю аппарировать в Хогвартс на пару часов, чтобы потом снова куда-то срываться. Хочу… пожить спокойно.

- Спокойно? В Хогвартсе?

- Ну хорошо, просто пожить. Так, как мне хочется.

- Смотри, я предложил. Потом не говори, что тебя не предупреждали.

Рон аппарировал час спустя, пообещав заглядывать, как только появится свободное время. Гарри этот факт уже не расстраивал. Ощущение тупой безысходности, сдобренное нежеланием видеть кого бы то ни было, себя исчерпало, оставив лишь легкое беспокойство. Его причину Гарри прекрасно понимал, хоть устранить по-прежнему не имел возможности: до логического финала оставалось чуть больше суток и с этим приходилось мириться.

Вернувшись в кабинет, он первым делом зачаровал дверь, постоял возле письменного стола, глядя на рассыпанные бумаги, над которыми в полосе закатного солнца кружились пылинки, да так и оставил. Работать расхотелось. Зато появилось желание подойти к окну, прижаться лбом к стеклу и смотреть, как сверкают шпили в золотистых лучах, как алеет горизонт, наблюдать за мелькающими высоко в небе ласточками, чьи гнезда уже не одно десятилетие украшали кладку округлых замковых башен. Иногда вернуться домой бывает непросто, особенно, когда дома как такового и нет. Но еще сложнее, когда их вдруг оказывается целых два…

Ожидание больше не казалось томительным, приобретя оттенок предвкушения. Гарри был уверен, что способен протянуть оставшиеся сутки хотя бы для того, чтобы сказать Снейпу, как тот ошибался: пять дней меняют не многое. Возможно, их достаточно, чтобы из памяти начали стираться кое-какие эпизоды, но он не испытывал особого сожаления, лишившись их. Хватало воспоминаний о поцелуях, о неторопливых разговорах возле камина. О том, что при всем желании он не сможет забыть, как не забудет прощальное объятие на пороге, шершавые пальцы, дотронувшиеся до его щеки, привкус кофе на губах профессора.

Темнело. Гарри расхаживал по комнате, неторопливо расставляя книги и возвращая на места свитки, пока столешница не опустела. В спальню он заглянул всего один раз. Поставил на тумбочку потускневшую от времени лампу, окинул взглядом постель под тяжелым балдахином и вернулся в кабинет. Для сна слишком рано. Зато для неспешной прогулки - в самый раз.

В коридорах царила тишина, от которой, как он знал, через неделю не останется и следа. Звук шагов гулким эхом отражался от стен, то затихая, то возобновляясь, факелы тревожно мерцали, колеблемые сквозняками, над головой промелькнула тень - одинокая сова бесшумно скрылась за поворотом галереи. Гарри спустился на несколько лестничных пролетов, гадая, куда же подевалась миссис Норрис, но кошка, видно, убедилась в безвредности его шатаний и успокоилась.

Возле массивных дверей, ведущих в Большой Зал, Гарри задержался. На короткое мгновение он ощутил себя первокурсником, перед которым они распахнутся впервые, но дубовые створки были плотно закрыты, и юноша знал, что за ними не происходит ничего необычного. Столы факультетов, скрывающие царапины от столовых приборов под слоем свежей полироли, пустуют. Поскрипывают потолочные балки. Кресла преподавателей дремлют на возвышении, а звездное небо под сводами по-прежнему молчаливо.

В этой тишине стук закрывающейся двери показался, по меньшей мере, предвестником землетрясения. Гарри вздрогнул, крадучись приблизился к лестнице и перегнулся через перила, глядя вниз, откуда донесся странный звук. Ступени уходили в темноту, скрывающую нарушителя спокойствия, зато шаги выдавали его с головой. Им мог оказаться Альбус, или Филч, а мог и кто-нибудь еще. Любопытство пересилило. Оторвавшись от перил, юноша начал спускаться, сосредоточенно глядя под ноги, но звук становился все тише, теряясь в закоулках коридоров.