Вадим Крабов - Рус. Склонный к Силе

Похоже, он сходил с ума. Меч отошел от шеи Руса и уперся в пол, глаза бессмысленно бегали.

— Я поднял его за волосы… воткнул нож в самое сердце и смотрел… а какое у него было лицо? — меч со звоном упал на каменные плиты, а царь изобразил руками давнее убийство и тихонько засмеялся, — хи-хи-хи…

Впрочем, от сумасшествия Гросса Русу легче не становилось. Наоборот, слабость добиралась груди, вот-вот прекратится дыхание… Ощущения напоминали те, которые чувствовал в альганском пятне после «замедления времени», только в тысячу раз сильнее.

«Кровь! Снова чертова кровь…», — думал больше досадно, чем со страхом, — «не ожидал и опять лоханулся!..»

Обе партии пораженно застыли. Никто не знал, что делать. Проигрывали обе. Грусситы теряли единственного претендента, гросситы получали сумасшедшего царя. Отстранить нельзя, не случалось прецедентов…

Вдруг напротив груди Гросса возникла непонятная структура из Силы Земли и сразу выдала протяжные трескучие хлопки. Над людьми послышался частый свист невидимых стрел, с потолка и стен посыпалась каменная крошка, зазвенели разбитые окна, захрустела деревянная обивка. А Гросс продолжал хихикать, пока, наконец, спустя долгий статер, невидимые стрелы не пробили радужную пленку, накрывшую царя после начала работы структуры.

Первая пробившая защиту пуля разбила медный пузырек — туда целил, державшийся из последних сил Рус. Вопреки его представлению, из него не брызнула кровь. Из смятой емкости выдавился маленький кроваво-красный рубин, повисел и бесследно растаял. Остальные десяток пули успели разворотить грудь склоненного над ним Гросса и только тогда отбросили его шагов на десять. Рус развеял структуру и облегченно потерял сознание, напоследок зачем-то вспомнив: «…мистер Кольт уравнял шансы».

Рус пришел в себя мгновенно. Только что проваливался в бездонную воронку, на дне которой глумливо потирал руки Гросс, как тут же понял, что теперь просто лежит, закрыв глаза.

«Гелиния!», — немедля ответил на беспокойство любимой, — «не волнуйся, со мной все в порядке, я люблю тебя и скоро буду», — и понял ответный посыл любви и согласие ждать, несмотря на долгую разлуку.

«Как долгая?», — подумал и открыл глаза.

Он лежал на мягкой перине, укрытый невесомым теплым одеялом. Рядом с ложем на табуретке сидел дремлющий Фридлант.

— Эй, Верховный, сколько времени? — бесцеремонно разбудил старика.

Он ответил, словно и не спал:

— Очнулся? — проконстатировал факт, — специально неотлучно рядом сижу, дабы ввести в курс. Люди с такой потерей жизненных сил не живут, но ты сын Френома и теперь все об этом знают.

— Приятно, — усмехнулся Рус, — но времени сколько? День на дворе, а поточнее?

— Успеешь, — словно пригвоздил к кровати, — полежи еще. Гроссы отличались паскудством, но не до такой степени, не ожидал. Кровь Бога была похищена из одного храмы, мы нашли отступника и покарали. Тебе полезно почитать все «Завещание», но пока передам выдержку. Потерпи, ты должен знать.

«Твою мать! Как охота размяться… но и любопытно, черт побери», — настроение стремительно ползло вверх.

— Бог повел соратников в Каринские горы и показал Он пещеру: «Чую запах гноллов, искусные Разумные жили здесь. Я помог изгнать их Бога, нет места ему на Гее». Соратники обрели в ней много вещей и вынесли Ему. Он все велел выбросить кроме медного сосуда. «Сие есть не медь, этруски, сие — Звездный металл, Аструм. Его нельзя разрушить ни Силой, ни Духами, ни Мечом, ни Огнем. Одной лишь Волей моей можно». И смял Бог сосуд и поправил его. «Крепите Волю свою так, чтобы и вы, народ мой, могли смять и расправить металл сей». С веками забыли этруски этот наказ, ибо невыполним он оказался. Страница пятьдесят пятая, абзац второй… То было записано четыре тысячелетия назад, спустя тысячелетие после тех событий.

— Язык мудреный. Но интересно, как кровь в нем оказалась, — «снова Воля выплыла, будь она неладна… все верно, я думал обычная медь — вот и пробило… защиту тоже знал — рано или поздно прострелит. Пуля, хоть и дура, но сильна…»

— Кто-то из соратников набрал, чтобы сохранить. Кровь Бога быстро исчезала. Он часто бывал ранен в битвах, сражался как обычный воин. Потом, спустя века после его ухода, вспомнили Его изречение: «Моя кровь защитит сама от себя»…

— Очень понятно! — съязвил Рус.

— Предки поняли, — серьезно ответил Фридлант, — первый Гросс встал под венец благодаря «Крови Бога». Хм, как началась династия, так и закончилась, — грустно усмехнулся жрец, и пояснил, — Гросс Первый вызвал Грусса Четвертого на Суд Бога. Победил, одел венец, а через день бросился со скалы. «Кровь Бога» туманит разум, но нынешний об этом забыл…