Дмитрий Гаврилов: Великий и Ужасный (фантастические рассказы)

«Уши бы мои вас не слышали, каркуши старые!» — фыркнула кошка и ускорила шаг, так что маленькая хозяйка слегка приотстала.

— Аська! Ты куда!? Вот мы выберемся на нашу поляну — там и порезвишься.

«Струсила! Струсила!» — доносилось сверху.

«Щаз прям!» — оскалилась кошка.

Тропинка была заветная, девочка нашла её прошлой осенью. Мало кто, видать, путь этот знал, разве Машины подружки, впрочем, и они не ведали, куда же ведёт тропа. Потому что и впрямь трусихи, все бы им под присмотром строгих мам во дворе… Никто не знал, кроме девочки и её кошки.

Там, уже совсем близко, вниз по склону и только раздвинуть последний раз ветки орешника, с робкой порослью листочков, да звонкий ручей перепрыгнуть по скользким камушкам…

Кошачий хвост, в точности повторив изгибы юркого тела, мелькнул, как жезл регулировщика, за бревном и пропал.

— Аська! Ну, вылезай, маленькая! Куда спряталась? — cпросила девочка.

— Мяу! — обиженно отозвалась кошка издалека.

Ещё как обиженно! Маша знала до последней нотки голос своей воспитанницы, но такую досаду распознала лишь во второй раз.

А первый был, когда досталось Аське промеж ушей, чтоб с кактусами не воевала зазря, да горшки с подоконника не скидывала. «Зря» — это мама так считала, а вот девочка пожалела бесстрашного зверёныша, сперва — из-за колючек, потом — за мамину несправедливость.

Кактусы — дело житейское. И хотя, по слухам, они папе помогали бороться с компьютером, люди — вон какие большие, кактусы — вон какие колючие, а вот Аська — маленькая и пушистая.

— Мяу! — ещё раз досадливо мяукнула кошка.

Едва не поскользнувшись, девочка миновала ручей с коварными мокрыми камнями, и быстренько вскарабкалась на тот, другой, невысокий берег, где начиналась её поляна, её страна, полная всяких разностей и неожиданностей.

Но в этом-то, как пели на заезженной пластинке про девочку Алису, и прелесть!

Среди жёлтых, ещё мокрых, цветков куриной слепоты, на задних лапах сидела Ася, задрав мордочку кверху. Стремительный выпад когтистыми лапами, шлепок, снова промашка, и опять разочарованное «мяу».

В метре над кошкой в воздухе порхало что-то крылатое, слегка поблескивающее, переливающееся от зеленого — к лиловому, и совсем, ну, просто совершенно, неправдоподобное. Оно то взмывало вверх, когда усатая охотница силилась достать добычу, то вновь опускалось к самой Аськиной морде…

Сперва Маша подумала — наверное, это большая бабочка, но движение крыльев было столь стремительным, а мнимая бабочка казалась очень уж большой, что девочка решила — нет, всё-таки птица. Да, оно было не крупнее пичуги, но заметно больше ба…

Изловчившись, точно заядлая баскетболистка, кошка высоко подпрыгнула и ударом лапы смахнула добычу на траву в красно-синие медуницы. Но и девочка была проворна, она успела накрыть летучее создание ладонью, потом второй.

— Никак, попугай! — обрадовалась Маша, она знала, что если эту птицу посадить в клетку и повторять каждый день одно и тоже, попугаи начинают разговаривать.

— Сама ты попугай! Чуть хвост не оторвала! — пискнуло из-под ладоней, в которые кошка уже тыкалась холодным мокрым носом и трогала их лапкой, мол, отдай, я его поймала первая.

— Говорящий попугай! — ещё больше обрадовалась Маша.

— Сейчас укушу! — прошипели ей в ответ.

— Ой! — только и вымолвила девочка.

Птица была велика и для воробья. Маленькое перепончатое крыло, распластанное на земле, слегка подрагивало, а между пальцев, тонких детских пальцев, извивался хвост. Почти такой, как у ящерицы, может, и длиннее, с зубчиком на самом конце.

Ящерок Маша ловила в пионерлагере не раз и не два, так что не боялась она желтопузых, да и лягушек, не в пример некоторым мальчишкам, брала голыми руками.

— Только кусни! — храбро возразила она, сгребла добычу в ладони вместе с травинками и цветочками медуницы, и поднялась на ноги.

— Хорошо, не буду! — согласился пленник, высовывая наружу змеиную плоскую голову с небольшим гребешком на затылке, или что там у него было.

Кошка тёрлась у самых ног, Маша знала, что надо бы её похвалить — не каждый день такая удача, не мышь — понимает Аська, и даже не летучая мышь! Но руки заняты.

— Молодец, молодец, киска! Моя умница! — возможно более ласковым, вкрадчивым голосом успокаивала она Аську.

— Мррр! — кошка всё так же настойчиво тыкалась острой мордой в гольфы.

— Ррррр! — передразнивал её пленник, посматривая сверху на хищницу.

— Ты кто такой? — cпросила девочка, слегка разжимая пальчики.