Владимир Корн - Дворец для любимой

— Он вот уже полгода как у меня работает. Кроме того, успел уже отличиться, причем не один раз.

Предмет нашего разговора, дождавшись, когда мы с ним поравняемся, поприветствовал нас, сорвав шляпу с головы и затейливо ей помахав. Я ответил ему коротким кивком: от меня не убудет, а человеку приятно.

Анри поехал с ним рядом, чуть отстав, вполголоса о чем-то переговариваясь. Коллайн отправился со мной в Гроугент не за компанию, было у него дело, связанное с верфью, на которой строился стальной корабль, второй по счету, должный стать близнецом «Властелина морей».

Так вот, некто начал проявлять к строительству горячий интерес, а нам это было совсем не с руки. Была бы возможность, мы бы столько технологий запатентовали, но нет здесь еще такого понятия, а дарить даром то, за что уплачено столько сил и средств — обойдутся. Их разговор связан непосредственно с этим, здесь и гадать нет необходимости.

Дождавшись, пока Анри отпустит от себя встретившего нас человека, я движением головы подозвал к себе его информатора. Молод, не старше шестнадцати, но это как раз ни о чем не говорит. Дворянин, правда, не из самого знатного рода, о чем можно судить по сочетанию цветов на нескольких мелких деталях его одежды. И взгляд хорош, не наивный, но и не себе на уме. Такой, какой он и должен быть, чтобы произвести хорошее впечатление.

— Откуда узнал, что мы поедем этой именно дорогой?

— Когда гонец примчался с сообщением о вашем скором прибытии, я поинтересовался, кто входит в свиту, господин де Койн.

Все ясно, дальше можешь даже не продолжать. Узнав о том, что в ней находится человек, послуживший нам проводником, ты догадался и обо всем остальном.

— Мечта у тебя есть?

Нет, я не добрый волшебник, чтобы осуществлять мечты направо и налево. Осуществление мечты еще заслужить нужно, добиться ее, иначе какая же это мечта. Просто то, о чем человек мечтает, многое о нем говорит.

— Хочу стать вашим зятем, господин де Койн.

— Чего?!

По-моему, даже Ворон сбился с шага, возмущенно фыркнув, настолько его ответ был неожиданным, что уж тут говорить обо мне.

Я ошалело посмотрел на неожиданного кандидата в женихи для моей семилетней дочери, затем на Коллайна, спешно закусившего ус, чтобы не рассмеяться, и опять на кандидата.

«Ты что это себе позволяешь? — Уставился я на него. — Я ведь и казнить могу, даже за один косой взгляд в мою сторону на эшафот отправить. И даже не такую мелкоту как ты».

Правда, больше теоретически. На практике нужно будет посмотреть, кто этот человек, из чьего он рода, и какими осложнениями мне такое действие будет грозить в будущем. Но ведь теоретически-то могу, тут я в своем праве! Пусть и не приходилось этим правом пользоваться. Теперь вижу, что очень зря. А уж в ссылку отправить, так вообще щелчком пальцев.

Тот, вероятно пытаясь смягчить ситуацию, начав объяснять:

— Вы же сами спросили о мечте. Говорят, маленькая принцесса так похожа на ее величество…

Ты еще глаза закати, мерзавец! Да я для своей дочери настоящего принца найду! А не такого захудалого дворянчика как ты, еще и чуть ли не на десять лет старше!

Распустились тут, у Коллайна через один такие наглецы! И вообще, носик у маленькой Яны вылитый мой! Зятек объявился, мать твою!

Пока я пыхтел от злости, переваривая только что услышанное, Анри жестом отпустил не выглядевшего слишком уж и смутившимся парня.

Когда тот сворачивал в проулок, я спросил у него вслед:

— Как зовут-то тебя, э-э-э…? — Так и не придумав чем бы его посильнее ужалить, прервал фразу на половине.

— Андре фер Герео, господин де Койн.

Так, теперь я имя этого наглеца точно не забуду. Не дай бог, малейшая провинность с его стороны, и все, прямая ему дорога в местную Тмутаракань!

Жених нашелся!..

Денек стоял погожий, с редкими облаками на небосклоне, и на набережной столпилось множество зевак. Как же, вероятно уже весь Гроугент облетела весть о прибытии в гавань флота дружественного Скардара.

Вообще-то по набережной запрещено разъезжать верхом, я бы и сам туда на коне не сунулся, ведь нельзя требовать от других того, чего сам не делаешь, но сейчас был не тот случай.

В самом большом корабле я признал флагман скардарского флота — восьмидесятичетырёх пушечный линкор «Морской лев». Так вот, на гафеле линкора трепыхался флаг правителя Скардара, а от его борта отваливала шлюпка.

Я понял вверх правую полусогнутую руку с разведенными пальцами, чтобы сразу же почувствовать в ладони бинокль. Так и есть, зрение меня не обмануло: среди пассажиров шлюпки находился и сам скардарский дерториер.