Владимир Корн - Дворец для любимой

Очень красивое зрелище, если не думать о том, что произойдет меньше чем через час: яростный рев людей, бросающихся друг на друга с желанием убить врага и при этом остаться в живых. Вопли и стоны раненных, ржание умирающих лошадей, едкий, воняющий серой пушечный дым…

И мерзкий запах человеческих внутренностей от тел, развороченных пушечным ядром или сабельным ударом. Воды реки Варент непременно покраснеют от крови. Хотя, быть может, этого не произойдет, возможно, это только легенда. Но как не хочется убеждаться ни в том, ни в обратном.

И все же не один я из присутствующих в ставке герцога облегченно вздохнул. Нет, не потому что нам хотелось как можно быстрее вступить в бой. Просто слишком уж много нервов тратилось в ожидании неизбежного.

Так, мне пора на правый фланг, здесь, в ставке герцога я буду только зрителем.

Герцогу несравненно лучше знает, что и когда ввести в бой, скорострельность пушек и дальность полета их ядер, когда следует бросить в горнило войны очередную порцию пушечного мяса. А свое личное мужество я смогу показать и в том месте, что определено им мне в соответствии с общей стратегией.

Я на военный манер взял под козырек шляпы двумя пальцами, давая понять герцогу, что отправляясь туда, где он и желает меня видеть. Герцог, в это мгновенье оторвавшийся от окуляров бинокля, кстати, мною ему и подаренного, ответно кивнул, тут же припав к нему снова.

Вскочив на гарцующего Ворона, придержанного Проухвом, я отправился на фланг. Нет ничего зазорного в том, что Проухв держал мне коня. Пусть он сам сейчас барон, но я-то и сам давно уже даже не граф. Ворон всхрапнул, и с пары скачков взял карьер, так умеют только аргхалы. Ничего, остальные догонят, не тот случай, чтобы ехать в окружении свиты. Ворону уже одиннадцать лет, он только вступил в пору своей зрелости и лет десять конь мне еще точно послужит. А затем, затем займется своим любимым занятием — плодить маленьких воронят, отличное занятие на пенсии.

Ворон шел немного нервно, это чувствовалось, мы давно друг друга понимаем так, что иногда даже мистикой попахивает. Его состояние понятно, я сам в крайне возбуждённом состоянии, что понятно тоже.

Взлетев на пригорок, где расположились граф Антонио фер Дисса с несколькими офицерами бригады, а также командир егерского полка фер Энстуа, вместе с нами занявшего позицию на самом краю правого фланга, я соскочил с Ворона.

— Приветствую вас, господа. Судя по всему — началось.

Наверное, следовало сказать какие-нибудь слова ободрения, или провозгласить твердую уверенность в нашей победе. Только не те это люди, что нуждаются в словах ободрения.

Графа Антонио фер Дисса я нашел благодаря Янианне. Вернее, получилось следующим образом. Полностью искоренить дуэли нам не удалось, но резко сократить их число все же получилось. Созданный еще несколько лет Дворянский суд чести разбирал каждый состоявшийся поединок, и в том случае, если, по его мнению, повод для вызова был незначительным, он составлял свое мнение и ходатайствовал перед императрицей о наказании дуэлянтов, одного или обоих сразу. Одно из таких ходатайств я и увидел у Яны на столе в кабинете.

Состоявшаяся дуэль графа фер Дисса с еще одним графом, Додом Сарандером, получила широкий резонанс. Как же, оба они блестящие фехтовальщики, одни из лучших, если не лучшие в Империи. Антонио дуэль выиграл, и на очередном заседании причины для вызова графом фер Дисса графа Сарандера, показались суду не слишком очевидными. Конечно же, суд пришли к выводу, что фер Дисса следует примерно наказать.

Что удивительно, среди участников суда оказалось на редкость много родственников его оппонента, хотя при формировании как раз этому моменту и уделялось наибольшее внимание. С самого начала его работы хотелось бы видеть, чтобы представителей от всех наиболее значимых родов Империи было поровну, ведь только в этом случае можно надеяться на объективность при вынесении судом вердикта.

Антонио я знал задолго до этого, наши пути пересекались, и не раз. Как выяснилось позже, он даже принимал участие в битве при Кайденском ущелье. Кстати, выяснился сей факт вовсе не от него самого, что, в общем-то, делало ему честь. При моем нынешнем статусе довольно часто вовсе незнакомые мне люди старались напомнить о том или ином событии, в котором оба мы, как оказывается, присутствовали. Причем они, как правило, еще и успевали оказывать мне помощь, чуть ли не жизнь спасали. Даже удивительно, откуда у меня в прошлом было столько проблем, пол-Империи мне всегда помогало, проникнувшись симпатией с первого взгляда.