Нина Хоффман - За гранью снов

— Спасибо, — снова повторил Джулио.

Они все повернулись к мужчине, сидевшему в кресле.

— Насколько я понимаю, вы расспрашивали о нас? — холодно спросил Натан. — Еще будут вопросы?

— И даже много. Кто вы такие? Откуда вы? Какие задачи себе ставите?

— Это не ваше дело. Давайте домой, ребята.

— Подождите, — сказал Джулио, и весь спасательный отряд обернулся к нему. Джулио подошел к креслу и собрал обломки своей скрипки. Лады зазвенели от прикосновения его ладони.

— Вот теперь все, — сказал он, а сам задумался, как это он мог услышать ладонью теперь, когда он вернулся в свое обычное тело. Дейдра взяла его за руку, а Эдмунд за плечо, и они встали потеснее.

Перед ними раскрылся туннель, и их втянуло в него. Теперь Джулио рассматривал то, чего не видел по пути сюда: как стены туннеля расцветились полосами и дрожащими бликами цвета; как Натан и Таша протягивали фантомные руки, дергая за нити и нажимая на пятна; как открылся другой конец туннеля, и они оказались в прихожей зачарованного дома. Джулио оглянулся. Туннель двигался за ними по пятам, закрываясь и закручиваясь в вихре света и цвета.

Теперь дом казался ему каким-то другим. Он видел те же самые вещи, что и раньше: старые пыльные доски, лохмотья обоев, паутину. Но теперь под всем этим он видел лазоревый свет. Джулио опустился на колени и положил ладонь на пол, гадая, сможет ли он сейчас прикоснуться к этому свечению.

— Ты кто? — громко спросил дом.

Джулио не чувствовал рукой ничего, кроме расщепленной доски.

— Я Джулио, — сказал он со странной грустью.

Так, значит, он потерял способность входить с домом в контакт, как Сьюзен. Но почему же дом не признал его, как всех остальных, по ногам, по энергии?

— Ты уверен? — спросил дом.

Джулио поднялся, все еще держа сломанную скрипку. Он пытался осознать смысл вопроса. Теперь и все остальные уставились на него.

Таша двумя пальцами вычертила в воздухе символ, и буквы загорелись красным.

— О нет, — прошептала она.

— Что это значит? — спросил Джулио.

Таша, начала что-то напевать, и он почувствовал, что невидимые петли, как лассо, стягиваются вокруг него.

— Эй! Что ты делаешь? — воскликнул он, когда вторая петля примотала его руки к бокам.

— Таша, остановись, — сказал Натан, но она не послушалась. Она сделала еще какие-то пассы, от чего в воздухе зависли огненные буквы, и произнесла слова на неизвестном языке. Петли стали наверчиваться еще быстрее, и теперь они горели.

Джулио сначала боролся с ними, но потом застыл, так как у него в голове зазвучал голос, очень похожий на его собственный, но с новыми темными обертонами.

— Она молода и очень сильна, но она еще не в полной мере владеет ремеслом, — говорил голос. — Вот как можно разрушить ее заклинание…

Джулио попробовал сделать то, что подсказывал ему голос. Короткое водяное лезвие вырвалось из его указательного пальца, и им он разрезал веревки, Они упали на пол. Он поднял руку и резанул по огненным буквам, сверкавшим в воздухе. Они распались на части.

Таша закричала, когда ее полоснуло по ладони, и оттуда брызнула кровь.

— Ой, я этого не хотел делать, — сказал Джулио и подумал: — Кто ты такой, черт возьми? — Голос только рассмеялся.

— Что ты сделал с моей сестрой? — с яростью спросила Терри. — Кто ты?

— Я Джулио, — ответил он. — Простите. Я не знал, что так получится. — Он тряхнул рукой, и водяное лезвие исчезло.

Он подошел к ним, гадая, глубокий ли порез. Терри заслонила собой Ташу. Джулио остановился и посмотрел на Эдмунда и Дейдру. Дейдра смущенно нахмурилась, а Эдмунд поднял руку, вытянув два пальца.

— Что? Что такое? — спросил Джулио, глядя на Натана.

Натан улыбнулся и сказал:

— Ты изменился.

— И кто я теперь? — Джулио смотрел на свои руки. Все так же по пять пальцев на руке, та же одежда, что он надел утром впопыхах, потому что проспал, те же непарные носки, один синий, другой коричневый. Все та же песня обыкновенности. Надо будет на днях записать ее ноты, хотя, думал он, вряд ли кто-нибудь захочет ее услышать.

Так, на футболке остались выжженные следы. Петли лассо были настолько горячими.

— Ты уверен, что это Джулио? — спросил Эдмунд у Натана.

— Да, — ответил тот. — В сути своей он все тот же. Но вам придется научиться воспринимать его немного по-другому. Таша, оставь его в покое.

— Но ведь он… — начала она со слезами в голосе, сжимая поврежденную руку.

— Он сделал это не нарочно. Он еще сам не знает, что делает. Оставь его в покое.