Генри Каттнер - Ярость

Не отрывая взгляда от медленно распускающегося хрустального цветка, Захария произнес: «Да… и пример уже есть. Каждый диктатор знает, как неустойчиво его положение. Мы сами управляли бы Куполами гораздо лучше, если бы не забывали об этом. А Сэм, чтобы выжить, будет стремиться стать диктатором».

— Даже сейчас напасть на него было бы очень непросто, — отозвалась Кедра. — А лет через десять… двадцать… пятьдесят он будет абсолютно неуязвим. Каждый год, каждый час этого времени он посвятит борьбе. Он будет бороться с Венерой, с нами, со своими собственными людьми, со всем, что его окружает. Он не будет жить в Колонии Плимут, обозримой с любого экрана. Это здесь, в Куполах, ничего не меняется, поэтому нам трудно представить перемены, которые могут произойти наверху. Он сможет укрепиться благодаря нашим же достижениям — защитным устройствам, биопсихологическим барьерам, экранам… Потому-то я думаю, что добраться до него к тому времени можно будет только с помощью живой мины.

— План, конечно, очень запутанный. Но я, пожалуй, снимаю свое сравнение с «Домом, который построил Джек». Если посмотреть с другой стороны, он до смешного прост. Сэм будет ожидать от нас какого-нибудь хитроумного замысла. Ему и в голову не придет, что мы способны на такое безрассудство — считать нашим единственным оружием пистолет в руках у восемнадцатилетнего мальчишки.

— Это может затянуться и на пятьдесят лет, — возразила Кедра. — Может вообще не удаться с первого раза. И со второго. Возможно, план придется корректировать. Но начать нужно сейчас.

— Так ты собираешься встретиться с ним наверху?

Кедра покачала головой, увенчанной копной золотых волос: «Я не хочу подниматься наверх, Захария. Зачем ты настаиваешь?»

— Он сейчас ломает голову над тем, что мы задумали. Можешь ему рассказать, раз его это волнует. Только не до конца. Сэм — не дурак. Необходимо дать ему пищу для подозрений. Пусть подозревает нас в одном, тогда мы спокойно можем заниматься другим.

— Поезжай сам.

Захария улыбнулся: «У меня тоже есть личные причины, дорогая. Мне хочется, чтобы ты встретилась с Ридом. Он ведь теперь не комнатная собачка. Он уже изменился и изменится еще больше. Меня интересует твоя реакция на Рида Бессмертного».

Она бросила на него быстрый пронзительный взгляд, и золотые шарики закачались на кончиках длинных ресниц.

— Отлично. Я поеду. Смотри, как бы тебе не пришлось пожалеть об этом.

Хейл изучал базовую площадку острова Шесть, на которой началось строительство административных корпусов. Работа продвигалась. Из дальних джунглей, ближе к берегу, все еще доносился рев бульдозера, но общая направленность была уже созидательной, а не разрушительной. На площади в четыре акра деревья были выкорчеваны, а земля вспахана. Работы всем хватало.

Какой-то старик неподалеку ковырялся в земле. Узнав Вычислителя, Хейл направился к нему. Бен Крауелл выпрямился, и его морщинистое лицо приняло озабоченное выражение.

— Здорово, начальник, — сказал он. — Погляди, какая земля славная.

Он размял ком мозолистыми пальцами.

— Ты не бережешь себя, — ответил Хейл. — Здесь тебе находиться не полагается. Хотя, я думаю, приказывать тебе все равно без толку.

Крауелл ухмыльнулся: «Точно. В том-то вся и штука, что я всегда знаю, что будет дальше и как далеко я могу заходить, — он снова перевел взгляд на землю. — Еще здорово отравлена, но это восстановится. Если бактерии не будут…»

— Бактериальную обработку мы сделаем прежде всего.

Рядом никого не было, можно было говорить без опасения быть услышанными.

— Химия, конечно, очень эффективна, но этого не достаточно — в земле слишком много опасных личинок.

— Все равно, землица хорошая. Может, даже чуть жирновата. Там, к западу, почва победнее, нужно удобрять. Зато какая пшеница может тут вырасти!

Мимо прошел рабочий, держа на плече цистерну, похожую на огромный шприц. Он подошел к столбу с красной отметкой, снял цистерну с плеча и начал вдавливать выдвижную иглу в грунт. «Сорняки?» — спросил Вычислитель.

— Что-то страшное. На поверхности — обычный вьюнок. Зато корневая система — двадцать футов длиной. Уходит в глубину на десять футов. Единственный способ — накачивать ядом.

— На Земле было что-то в том же духе. Мы его звали «Подземный дед», по науке — планцитул. Мы, правда, керосином его вытравливали. На Земле ничего не росло с такой скоростью, как здесь. Это только пока хлопотно, а вот посадим пшеницу… За двадцать дней может вымахать, — Вычислитель поцокал языком и одобрительно покачал головой.