Елена Саринова - Практика по фольклору

— Да что там за канитель такая? — к уже привычному лесному разноголосью теперь отчетливо прибавился и тихий металлический скрежет. Иван встал из-за стола, потянулся и вышел на узкое подобие балкона. — Мать же твою… альма матер, — призрачный рыцарь в полном облачении, замер и отвесил студенту полновесный поклон. — А-а…

— Рот закрой.

— Что?

Стоящий рядом Фрош смачно зевнул:

— Рот, говорю, закрой. И не вздумай вступить с ним в беседу — потом до утра не отстанет.

— А-а, — скосился парень вниз, на торчащего в выжидательной позе призрака. — А кто это?

— Это? Герберт Лазурный, — скривился туда же малец. — Слышал про такого? — и еще бы он про такого не слышал?! Да он про такого не только слышал — он такого изучал! И он за такого получал! И он бы сейчас этого такого… — Примула его надрессировала без разрешения помалкивать. А раньше вообще житья не было: придет и ноет.

— Что, и даже после смерти? — не хорошо прищурился на писателя студент-словесник. Тот в ответ недоуменно скривился. — Таких, видно… Кстати, а он чего здесь то делает?

— Так, Лазурный же. Назвал сам себя в честь соседнего леса. Видно, поэтому здесь и болтается, — уселся подросток на доски, свесив между перильных балясин босые ноги. — Говорит, что охраняет. Миссия у него. А еще к Примуле приставал со своими незавершенными произведениями.

— Да что ты? — шлепнулся рядом Иван. — Вот это… новости. Вот это тема для диплома, — сам себе удивился он. А что?.. А ничего — попробуй потом докажи подлинность первоисточника. Да эта же Бонна Мефель его вместе с призраком… — Жаль.

— Чего жаль? — не поворачиваясь, уточнил Фрош.

— Abiens, abi. Уходя, уходи… А где конь то его по кличке Призрак? Вот была бы компания: призрак Герберта Лазурного и его конь, дважды Призрак.

— Ага. Коня нам тут еще не хватало, — угрюмо хмыкнул подросток.

— Вам? — глянул на него студент. — Так ты ж, вроде, в столицу решил отсюда мотануть? У тебя там кто?

— В Куполграде? Родственники. Пора выходить в «большой мир», — произнес он совсем как взрослый. После чего Иван пригляделся к мальцу еще внимательнее. — Ты чего? — прищурил тот на парня свои голубые глазищи.

— Да так, ничего… Пора мне — скоро рассвет и выдвигаемся.

А потом встал и, бросив взгляд на тоскливо застывшую внизу фигуру, пошел назад к своим хтоническим лягушкам…

— Можно подумать, ты — первый столичный видарь, — Фрош поддернул на плече широкую сумочную лямку и с вызовом уставился на Ивана. Тот лишь вздохнул.

А и правда — какая ему разница, как это лесное недоразумение выглядит со стороны? Подумаешь, штаны по колено обрезаны (ведь подшиты же и чистые), и рубаха, завязанная на бедрах узлом, по всему остальному организму полощется корабельным парусом? Главное:

— Идти будем быстро. До ближайшей отсюда деревни — двадцать миль. Считай, наша сегодняшняя норма, — и вот теперь точно с пристрастием глянул на загорелые подростковые ноги. Точнее на то, во что они обуты. Фрош в ответ потер одной об другую:

— Ботинки — почти новые. Я их всего два раза надевал. Так мы идем или нет?

— Идем. Только…

Ну, вот странные все ж, отношения у этих родственных душ, с какой точки зрения не оцени. Если вспомнить, как его собственная ба… бабушка, вчера на рассвете Ванюшу дорогого провожала и сравнить с госпожой Брэмс… Она вообще, проснулась там, у себя наверху?

— Так мы идем или нет?

— Идем. Можно подумать, я — ее внук, — буркнул студент и направился в сторону вчерашней своей тропки.

— Эй, нам туда, — тут же внесли коррективы в маршрут.

— То есть? — опешил Иван.

— То есть, правее и уже нормальной дорогой. А той, что ты вчера причапал, сто лет уже никто не пользуется.

— Ну, надо же.

— Так ты идешь?

— Меня Иван зовут. И я в этом походе — главный. Так что, соблюдай субординацию. И… показывай дорогу, — расставил нужные акценты студент, а потом не выдержал и в последний раз задрал голову кверху. — Всего доброго, госпожа Брэмс.