Елена Саринова: Мир оранжевой акварелью

— Вам бы с лекциями выступать. Об устоях и столпах.

— А что? Может в будущем и… И в другой стране. Здесь-то мне, благодаря твоему усопшему супругу…

— И даже имя его своими змеиными губами не смейте…

— Ну и язык! — вздрогнула я от смешка над самым ухом. А потом еще и рукой обхватили. — А может его вначале по назначению использовать?

— Шорох!

— А что? У нас с ним никогда общих баб не было… Исключая присутствующую.

— Вот же мразь, — прошипела, сузив глаза, Сусанна.

Я нервно заегозила. Капитан усилил хватку:

— Девушки, выйдите-ка на полчаса. Мы тут с Их светлостью… — и второй рукой загнул мне набок шею.

— Шорох! Сусанна, зови отца Лукаса. А ты готовь ее к обряду.

— Так время еще…

— Я сказала, готовь. А потом, после, можешь и…

— Вам всем не жить. Это я вам обещаю.

— Ох, детка, ты — не в том положении, чтобы давать обещания.

— Еще раз повторяю: вам всем не жить. И даю последний шанс.

— Шорох!

— Пошли, — мотнули меня к стоящему посреди комнаты столу. — Сама на него ляжешь или мне помочь? Только жаль, руки перевязывать придется…

Мне все это жутко не нравилось. Ох, как мне все это… А особенно то, что сделать я пока ничего не могла. Даже защиту собственную применить. И дело не в том, что «распяли». Основательно, привязав и руки и ноги к низким ножкам стола, а…

— Ну конечно, а как же без бенанданти? Ваше преосвященство, отец Лукас. Вам-то что надо? Ящерку в клан? — вот именно это не нравилось больше всего. Потому что дышало реальной магической силой. Темной. Сырой. Чужой.

— Монна Фелиса, я же просил без имен? Я здесь и так…

— Да что вы? — теперь и я сама уже «шипела» не хуже змеи. — Значит, архиепископ Иоанн не в курсе? Или лишь делает вид?.. Сусанна, а ты говорила, что тебе ничего не надо? А платочек с моей кровью оставила.

— Женщина должна быть готова ко всему, — глухо уточнили мне откуда то сбоку. — И ты сама виновата. Твой шустрый Дахи. Все прошло бы гораздо раньше и куда безболезненней.

— Ваша преосвященство, а вы в курсе, что я — баголи?

— Кто ты? — склонил ко мне свою широкую рожу Шорох.

— Баголи, рыбий пуп. — И на меня ваша хобья магия крови не действует.

Священник, сдвинув густые брови, в раздумье замер:

— Она на всех действует, дочь моя.

— И бывали прецеденты?

— Чего бывало?

— Шорох! Отойди оттуда.

— Нет. Вот с тебя и начнем. Мессир, придержите ей левую руку. Мне нужно знак нанести перед тем, как…

— О-о, да сколько же можно?! Да, уважаемый магистр, вы мне уже весь мозг вывернули!

— Это ты о чем сейчас, Ваша светлость?

— Детка, мы меры приняли. И тоже установили свою «стену». К тому ж находимся сейчас на острове посреди огромной затопленной деревни.

— Мессир, руку ей держите.

— Нет, я сначала знать хочу: кого она призывает? Какую нечисть? Раз баголи.

— А, скоро узнаешь. Я вас всех предупреждала.

— Шорох, держи ее. У нас в охране по периметру семеро моих людей.

— Я бы на вашем месте вышла и пересчитала. И не брякайте надо мной своими плошками!

— Так я сейчас сам их пересчитаю!

— Шорох! — хлопнула за метнувшимся мужиком дверь. Монна Фелиса звучно потянула носом. — Сусанна, тогда ты ее подержи.

— Иди сюда, дорогая. Давно мечтала выдрать тебе твой хвост. Или, на худой конец, за руку укусить.

— Фелиса… посмотри-ка в окно.

— Чтоб мне… ну, детка…

— Монна Фелиса, что там? Я не могу проводить обряд в таких условиях!

— Да идите вы, Святой отец. Теперь не до ваших обрядов.

— Ах, вот как вы заговорили? Тогда имейте в виду, что…

— Заткнитесь! Ради собственного же блага.

— А ведь я вас всех… Виторио!!! Я здесь!!! Виторио!!!

— И ты тоже заткнись! Сусанна — дверь закрывай!

— Виторио!!! Мама… всё, я — молчу, — бывшая деловая компаньонка, кивнув, отдернула руку. Вместе с зажатым в ней узким дамским стилетом. — Что вы собираетесь делать? Держать здесь оборону? Но, это же…

— Ты обещала помолчать!

— О-о… — я и матом не выражаться тоже когда-то обещала.

Ба-бах!.. Ба-бах! Ба-бах!

— Да хобья сила! Сестренка, держись!

— Зоя!.. Зоя!

— Да?! — героически проорала я, однако Сусанна на меня даже не обернулась.

— Зоя! Мы сейчас!.. — ба-бах! Ба-бах! — Арс, давай одновременно.

— Бесполезно, мальчики! Часовня магией укреплена. И я вас тоже предупреждала… детка, — оскалилась монна Фелиса лично мне. Святой отец, в прыжке звякнув своей сумкой, взмолился:

— Выпустите меня отсюда! Я персона неприкосновенная! Служитель церкви.

— Шаман вы островной, отец Лукас. И у вас под рясой наверняка пальмовая юбка… Виторио!