Ярослав Коваль - Пылающий Север

— У меня, — вздохнул Хусмин. — Правда, я всё больше по охоте. Зверя выслеживать приходилось. Людей — реже.

— Ремо, ты участвовал в рейдах спецназа. У тебя должен быть опыт. У меня тоже он есть, но себя нужно обязательно проверять. Ты же помнишь, как это делается в группах.

— Да, я как раз сейчас наблюдаю, — заверил меня мой бывший подчинённый.

— Значит, нас выслеживают, — деловито произнёс император.

— Не обязательно, государь. Они могут просто прочёсывать лес.

— С чего бы? Здесь-то!

— Где-нибудь поблизости может располагаться пустошь, удобная для них. Потому и прочёсывают. Может быть, пытаются обезопасить фланги.

— Вполне возможно. — Я вытащил карту и напряг память. — Да. Вот там, кажется, пустошь. Потом начинается болото.

— Однако могут и выслеживать!

— Я не верю, государь, что кто-нибудь из ваших людей или из людей Седара уже успел настолько разговориться, чтоб сообщить о вас врагу, который ни о чём не подозревает и не может подозревать. Конечно, хорошо вооружённые и отлично снаряжённые воины, к тому же в одинаковой качественной одежде, возможно, наведут на мысль, что они сопровождали какую-то важную шишку или что-то важное… Прошу прощения, государь.

— Не будем тратить время на церемонии. Продолжай.

— Я лишь хотел сказать, что они могут заподозрить присутствие здесь кого-то значимого. Но уж никак не нашего общего суверена. Это чересчур. Возможно, они решат, что прикончили это значимое лицо. Или взяли его в плен — ведь в свите его величества было достаточно знатных сановников. И никто из них по доброй воле не проговорится о государе.

Император усмехнулся, но невесело. Я против воли поднял бровь.

— Его величество думает иначе?

— Неважно. Продолжай.

— Я всё сказал.

— Скажу я, — вмешалась Аштия. — Нам двоим бы надо подняться на склон, выбрать подходящее дерево и снова посмотреть, чем же занимаются наши преследователи.

— Мы ничего не увидим сквозь зелень, а себя можем демаскировать.

— Нет необходимости подниматься туда, на голую вершину. С этой стороны достаточно растительности, чтоб скрыть нас, и пара подходящих деревьев. Поднимемся? Как тогда.

— Хм… Решишься раздеться при всех?

— Не до стеснительности.

Я не смог удержаться и подмигнул ей. Правда, шалость осталась без ответа. Женщина бесстрастно смотрела на меня, вертя в пальцах подзорную трубку. Всё верно, после того случая она мне её не вернула. Видимо, штуковина произвела на неё слишком большое впечатление. Да, собственно, я и не возражал.

Мы снова вскарабкались на дерево. Я не очень-то усердствовал, только страховал свою спутницу снизу. Она карабкалась вперёд так решительно, словно собиралась по веткам дерева перебраться на небо. Но нет, леди всего лишь поднялась настолько, насколько это позволяли возможности её тела, и на уже начавшихся опасно гнуться ветках устроилась, будто у себя в гостиной на кресле. И замерла, разглядывая лес в подзорную трубку.

Она смотрела так долго, что я почти забыл о том, зачем мы сюда влезли. Обалдеть, как давно я не лазил по деревьям! Нет, на учениях приходилось, но там делаешь строго то, что требуется, не глазеешь по сторонам, сосредоточён на задаче или цели. Расслабляться — это уже после учений и уж явно не верхом на дереве.

А тут ветер, ароматный, как само счастье. Покой. Пахнет хвоёй и юной зеленью, согретой солнцем корой, влагой, пробивающейся сквозь корни и камни. Даже оттенок прели скорее оживляет, чем угнетает. Он тут естественен, он — как бы намёк на то, что жизнь, заканчиваясь, непременно возрождается. Оптимистично, хоть и не слишком радует отдельно взятого меня. Я как-то предпочитаю, чтоб конкретно для меня жизнь продолжалась ещё хотя бы лет десять-пятнадцать. Или больше. Впрочем, согласен обменять свою долгую жизнь на то же самое для своего многочисленного потомства.

— Ну всё понятно, — негромко проговорила Аштия, и я, вздрогнув, едва не выпустил опору из-под руки. Чёрт, я ж тут не один.

— Что — понятно?

— Понятно, чем они тут занимаются. Загонная охота.

— Прости?

— Тут их много, и со всех сторон. Вон в той стороне, похоже, нет. И в той скоро не будет. Похоже, гонят оленей вот туда. — Её светлость показала рукой, но так, чтоб не обозначить себя. — Значит, нам нужно туда.

— А что наши?

Отняв от лица трубку, женщина взглянула на меня с бесстрастием, которое я в ней больше всего не любил. Правда, иногда оно оказывалось в тему. Но сейчас у нас не настолько уж безвыходная ситуация.