Ярослав Коваль - Пылающий Север

— Ты всё-таки меня подозреваешь.

— Я не могу тебя подозревать. Тебе невыгодно что-то менять в ситуации. Зачем тебе выступать против императора, что ты выиграешь? Воспользоваться ситуацией тебе не под силу.

— Ну спасибо!

— Хотя тебя, как чужака, человека со странными моральными нормами, воспитанного иной, неизвестной нам культуры, в первую очередь можно было подозревать в неподобающих мыслях. Именно поэтому его величество и удалил тебя на дальний север. Что бы ты мог, если б даже взбунтовался? Отделиться? Самое большее. Я бы успешно с тобой справилась. Я уже знала — как.

— Я тебя тоже очень люблю.

— Ты загнул. И сильно. О связи между нами не может быть и речи.

— А кто предлагает связь? Это оборот речи такой.

— Что за оборот? — заинтересовалась Аштия.

— Может, займёмся делом, а не лингвистическими исследованиями? Я тебе потом всё объясню.

Женщина пристроилась мне вслед, давая понять, что признаёт моё главенство в этом деле. Ну правильно, опыта у меня побольше, на учениях я через раз участвую в качестве командира мелкой спецгруппы, действующей в полевых условиях.

Тело мигом вспомнило все навыки, отметило все недостатки снаряжения и обуви, приноровилось к ним. Лес был хороший — не слишком заболоченный, в меру кочковатый и овражистый, но при этом весь в густой молодой поросли — не так просто разглядеть крадущихся соглядатаев, можно поближе подкрасться к неосторожному солдату, можно скрыться в зелени от чужих глаз. Мы с Аштией шли шагом, который у меня на родине назвали бы охотничьим, а здесь — звериным. Она держалась неплохо. Пока всё идёт отлично.

— Слышишь? — тихо спросил её я. Если не кричать во весь голос, то в таком лесу можно переговариваться без опаски — листва успешно экранирует звуки.

— Шум?

— Мы уже рядом. Внимательней.

Обычно избегаю этой фразы, потому что она отчего-то тянет за собой неприятные неожиданности. А тут ляпнул почему-то, сам себе удивился, успел решить, что не суеверен, — и разглядел движение на прогалине слева. В одно мгновение отметил, что в отряде вряд ли больше пяти-шести человек, а значит, это не проблема. Значит, можно не уноситься прочь сломя голову и не прятаться среди кустиков.

— Семеро, — бросила Аштия за моей спиной.

— Шестеро. Сейчас увидим.

— Я права.

— Мда.

Они нас заметили, но не окликнули, а просто пришпорили коней и очень скоро оказались совсем рядом. Какие странные у них лошади — низкорослые и мохнатые, как пони, однако не пони. И люди одеты странно. Так с ходу и не поймёшь, в чём именно странность, но точно такое же впечатление у меня возникало от имперцев, когда я только привыкал жить в Империи. И переговариваются непонятно. Будь это один из имперских диалектов, я его хотя бы узнал, как способен был у себя на родине различить французский, испанский, итальянский, арабский и китайский с японским, хотя не способен был ни слова сказать ни на одном из них.

— Справимся? Или дёру? — процедил я сквозь зубы.

— Возьмёшь на себя четверых? — уточнила Аше, прячась мне за спину.

— Без труда. Ты-то как?

— Не волнуйся.

Чужаки снова окликнули нас и взяли в полукольцо, насколько позволили деревья и кусты. Я опасался, что они останутся в сёдлах, но, к счастью, даже такие маленькие и явно неприхотливые лошадки не рады были продираться сквозь молоденькую колкую поросль. И они спешились, перекинулись несколькими фразами, что-то сказали мне. Можно догадаться, что велели сдаваться. Ситуация-то очевидна. Им, наверное, тоже «язык» не помешает.

Я вынул меч, сжал в левой руке нож. Жест, в общем-то, интернациональный, пояснений не требует. Они — поняли. Двое атаковали меня справа и слева, явно уверенные, что застанут врасплох — ведь я смотрел вперёд. Конечно, они ведь не знали, что такое выучка у Одеев, и едва ли представляли, что затрапезно выглядящий мужик посреди леса может оказаться очень даже неплох в драке.

Здесь мне помогали путающиеся в ногах кусты. Вернее сказать, я-то в них не путался. Одеи в своё время не учили меня этому — научила жизнь, война и учения. И тут важнее всего было помешать противнику действовать на свой лад, потому что, смешав ему карты, можно было в одиночку разобраться с четырьмя, пятью и даже большим числом людей. Что как раз было необходимо.

И, кстати, кого-то одного надо постараться не убить. Например, вот этого.

Я наметил жертву сразу же, когда уходил от первой атаки. Перемахнул через куст и, держа в уме дальнейшие планы, атаковал одного из агрессоров — не в надежде на немедленный успех, но хотя бы с целью понять, на что они все способны. Боевой уровень-то у них, по идее, у всех должен быть один. А если нет, то надо поскорее прощупать каждого, чтоб скорректировать действия. Спасибо Одеям, что я могу себе позволить не только драться, но и присматриваться к противнику, размышлять и менять свои намерения.