Даниил Ремизов - Сломанные инструменты

Я кивнул.

— Спасибо тебе. Я твой должник.

Поняв, что с этими людьми все в порядке, я вышел в коридор, где неожиданно наткнулся на Зифу. Он посмотрел на меня усталым взглядом и сказал:

— Вокруг тебя крутятся мертвые. Каждый делает свое предложение. Не мне решать, какое из них принять, но я хотел бы, чтобы ты выбрал правильное. Как узнать, какое из них верное? Тут только ты можешь решить.

Кот поскребся в дверь моего бывшего номера, ему открыли и он вошел. Я чувствовал себя уставшим и решил переночевать у Юи, тем более, тот уже почивал за темным столом.

Проснувшись где-то в полдень, я проверил, все ли на месте: револьвер, патроны и кинжал. Убедившись в полной комплектации, я вышел на улицу. Все сильно изменилось со вчерашнего дня: порт заняли военные корабли неизвестной армии. По городу расхаживали люди в багровых мантиях с гербом цвета аквамарина, где дракон стоял на толстой книге, утопающей в монетах. Кажется, с этими ребятами лучше было не шутить. Они ходили по городу, расспрашивали оставшихся людей. Те либо жестами показывали, что не говорят на их языке, либо же неохотно разговаривали. Заметив меня, один из людей в мантии подошел ко мне и спросил:

— Ты-то что здесь делаешь?

Я молчал.

— Пройдем со мной.

Я не возражал. В любом случае я смогу перерезать столько глоток, сколько окажется в моем распоряжении. Возможно, мне даже будет полезно узнать, что затевает предполагаемый враг, раз он принял меня за одного из своих.

Меня отвели на один из боевых кораблей, провели в офицерскую каюту. Там меня ждало несколько людей в таких же мантиях, но я сразу понял, что главным среди них был старый человек. Он посмотрел на меня так, словно увидел давнего друга.

— И как же ты здесь оказался? — спросил он, садясь за круглый стол. На лице старика возникла хитрая улыбка. — Я же по запаху чувствую, что ты был одним из нас.

Я попросил бумагу, но вместо этого, старик поднял руку и произнес:

— Ты имеешь право говорить.

Что-то словно молнии ударило меня в мозг. Я вспомнил, что и сам принадлежу к этому ордену алхимиков, а человек, который дал мне разрешение на речь — Гросс. Он вроде огромной шишки у нас. И теперь, когда мне дали право говорить, я почувствовал в себе силы произносить слова.

— Понятия не имею, господин, — встав на колено, ответил я. — Помню лишь, как проснулся возле берега, весь в ранах.

— Расскажи мне свою историю, — потребовал Гросс.

И я начал вспоминать каждую деталь, которая со мной приключилась. Я не мог врать этому человеку, это был закон нашего ордена. Дослушав меня, Гросс произнес:

— И что же ты решил? Убить Халлина или оставить его тело в живых?

Я задумался. Ответ вертелся у меня на языке, но я не мог произнести его.

— Значит, убьешь, — закончил за меня Гросс. — Что ж, Первый, удачи тебе в этом деле.

— Вы мне не поможете? — спросил я.

— Прости, Первый, но ты уже не один из нас. Что-то изменило тебя, и я не хочу, чтобы остальных поразил такой же недуг.

— Изменило? — удивился я.

— Я помню тебя, как Кланка Сая, в котором до определенного времени дремал страж. Но сейчас ты даже близко не похож на Кланка. Похоже, кто-то перенес твои способности и разум стража в новое тело.

— Он сломан, — язвительно сказала женщина, находившаяся по правое плечо от Гросса. Я сразу узнал ее: Эльзи. Она смотрела на меня тем взглядом, которым родитель смотрит на нерадивого отпрыска.

— Я не сломан, — осмелился произнести я.

— Сломан, — продолжила она. — Ты не в теле того человека, в котором должен быть, ты действуешь по собственной воле, у тебя появились свои интересы. Мы уже успели изучить тебя. Ты, Первый, лишь сломанный инструмент, которому больше нет применения.

— Я не сломан! — неожиданно закричал я.

— Господин Гросс, как вы можете позволять разгуливать в живом виде такому экземпляру? Он плохой показатель наших знаний и способностей.

— Эльзи, не тебе решать, кого казнить. В данный момент Первый не нарушил наших законов. Он просто… — было видно, что Гроссу сложно произнести следующие слова: — сломан.

Я понимал, почему они называют меня Первым. Кланк стал первым ребенком, который подвергся изменению стражем. Так же я понимал, что моя биологическая мать ненавидит меня всей душой. Но вот почему — не знал. Мне хотелось любви от этого человека, но вместо нее я получал ядовитые плевки в лицо.

— Что ж, Кланка мы постараемся найти, — сказал Гросс, — тогда, возможно, нам удастся прояснить, почему ты разделился с ним. Остается лишь вопрос: кто дал тебе тело?