Алекс Вэй: Империя кровавого заката

Хамон и Антарию издавна связывали непростые отношения, нередко приводившие к кровопролитным войнам. Последняя война за Мизбарию, закончилась десять лет назад сокрушительным поражением Хамонского Королевства и короля-мага Рамона, лично. Воспользовавшись ситуацией, мятежники устроил переворот. Народ, обескровленный военными кампаниями Короля, поддержал нового правителя. В результате после свержения монарха был объявлен Хамонский Магистрат, государство, где любая магия карается смертной казнью. Это было шоком для всей Миории, но маги действительно оказались побеждены, и вынуждены были спасаться бегством. Хамон возглавил Верховный Магистр Приорий, таинственный человек, который на волне мятежа смог подняться и стать правителем. За несколько лет Хамон не просто восстановил свои силы, но и был готов к реваншу. В Антарии сложно было поверить, что все это произошло без магии.

Но как бы там ни было, Хамонский Магистрат, имея пусть и отлично вооруженную армию, рискнул развязать войну с Антарийской Империей, армия которой не уступала по численности, и на четверть состояла из боевых магов. Возможно, именно поэтому имперские маршалы не слишком переживали насчет внезапных волнений на юге и выглядели весьма самоуверенно. Казалось, такой же настрой был и у Императора.

— Мы разнесем этих сумасшедших, и в своем поражении они смогут винить лишь свою глупость. На этот раз мы не просто отстоим Мизбарию, мы сделаем то, о чем мечтали наши предки, захватим Кирию и Валларию. И если раньше это казалось невероятным, то теперь они сами загнали себя в ловушку. Они падут от магов, которых сами же объявили врагами!

Когда Фердинанд закончил свою речь, присутствующие в зале ответили одобрительным гулом. На их лицах читалось явное воодушевление, разве что лица магов все так же отличались полным отсутствием эмоций.

Уставший Фердинанд не хотел идти на пир, он не слишком любил шумные сборища, ему было достаточно Военного совета, выжавшего из него все соки. Однако, Император понимал, что должен поприсутствовать там хотя-бы пару часов, это его обязанность, быть со своими подданными в моменты, трудные для Империи. И всё-таки Фердинанд не смог заставить себя пойти на пир сразу, а решил хотя-бы ненадолго уединиться в своих покоях, куда и отправился сразу после Совета. В комнате его ждала супруга Миранда, которая тут же кинулась к мужу с кучей вопросов.

— Здравствуй, любимый! Какое решение было принято? Я так переживаю! На тебе лица нет! Случилось что-то ужасное?

— Не волнуйся, любовь моя. Все хорошо. Я просто устал. Твои советы как всегда помогли, решение было принято единогласно, — устало произнес Фердинанд и присел в кресло.

— Я так рада, что смогла стать полезной в столь трудный час, но все-таки это твоя заслуга. Ты очень мудрый Император! — с приторной улыбкой щебетала Миранда.

— Что бы я без тебя делал, ты всегда меня поддерживала.

— Я всегда буду на твоей стороне, ты же знаешь.

— Конечно, знаю. Ты самое дорогое, что у меня есть.

Миранда подошла к Фердинанду и обняла его сзади.

— А как же Империя?

— Без тебя я бы не справился.

— Справился бы, я уверена. Хватит грустить, на пиру гости заждались тебя.

Миранда поцеловала императора в щеку. Он лишь устало вздохнул.

— Пир…. Не стоило его устраивать. Начало войны — плохой повод пировать.

— Напротив, пир приободрит людей! — не согласилась Миранда.

— Возможно, я не понимаю чего-то.

— Ты просто не любишь пиры, вот и все.

— Зато ты любишь. Прошу, ступай на пир сама, я честно, устал.

— Любимый, так нельзя! Подданные могут решить, что ты не в духе и сомневаешься в предстоящей победе.

Фердинанд в очередной раз тяжело вздохнул.

— Увы, ты снова права. Но ты не представляешь, как я устал от всего этого. Теперь ещё война, у меня плохие предчувствия.

— Не волнуйся, это ведь не первая война с хамонцами. Мы победили тогда, и в этот раз победим. Маршалы утверждают, что преимущество на нашей стороне. Разве не так?

— Все хорошо. Не бери в голову, я просто не люблю воевать.

— Я тоже ненавижу войны, но иначе нельзя, это наш долг, а вместе мы сможем всё. К тому же, у нас подрастает сын, и вскоре ты сможешь передать ему часть забот! — приторно елейным голосом щебетала Миранда.

Лицо Фердинанда вдруг приобрело серьезное выражение.

— Миранда, ты же знаешь, что наследница — Эрика, она единственная из рода Сиол.

— Я знаю. Но тебе разве не жаль девочку, она может не вынести такой тяжелой ноши! Ты разве не понимаешь? А сын твой, Альдо, здоров, умен, он просто создан для правления!