Ками Гарсия - Прекрасное искупление

Но каждый раз, пытаясь представить дорогу в Гэтлин, я мог думать только о своей могиле.

Каждый раз закрывая глаза, я чувствовал только этот душераздирающий костедробительный страх, что я мертвый лежал под землей. Что я ушел и никогда больше не появлюсь нигде, кроме как на крыше водонапорной башни.

Ни дома.

Не с Леной.

В конце концов, я сдался. Должен быть другой способ.

Если я хочу вернуться в Гэтлин, то есть некто, кто может знать как.

Тот, ктопосвятил свою жизнь тому, чтобы знать все обо всех живших здесь последнюю сотню лет.

Я знал, куда мне надо идти.

Я пошел вниз по дороге к старой части кладбища. Какая-то часть меня боялась увидеть почерневшие обломки там, где огонь спалил крышу спальни тети Прю. Но не стоило беспокоиться. Когда я увидел его, дом был таким же, как во времена, когда я был ребенком. Дул легкий ветерок, слегка поскрипывала веранда, стакан лимонада на столе. Все как я помнил.

Дверь была вырезана из хорошего Южного голубого гранита; Амма провела часы, выбирая его. "Такая достойная женщина, как твоя тетя заслуживает соответствующего надгробья,"- сказала Эмма .- "И вообще, если она не будет счастлива,она и с того света не оставит меня в покое." И то, и другое было верно. В верхней части надгробия изящный ангел держал компас в вытянутых руках. Я был готов держать пари, что не было другого ангела во всем Вечном покое, или, любом другом кладбище на юге страны, который держал в руках компас. Резные ангелы на кладбище Гэтлина держали разные цветы, некоторые держались за надгробия, как за спасательные жилетки. Но никогда не держали компас. Но для женщины, которая посвятила свою жизнь тайному изучению чародейских туннелей, это было правильно.

Под ангелом была надпись:

ПРЮДЕНС ДЖЕЙН СТЕТХАМ КОРОЛЕВА БАЛА

Тетя Прю сама придумала эпитафию. Она хотела, что бы на ее надгробии было высечено "ла королев дю баль". По словам тети Прю, это звучало по-французски. Но мой отец высказал мнение, что тетя Прю, будучи патриотом, не должна была возражать против последних слов, написанных на простом старом Южноамериканском английском. Я не был в этом уверен, но и спорить не собирался. Это была лишь крошечная часть обширной инструкции, которую она оставила, описывая собственные похороны, указав также список гостей, которых требовалось выпроводить из церкви.

Однако, простой взгляд на него вызвал у меня улыбку.

Не успел я даже постучать, как услышал звук собак, и тяжелая входная дверь распахнулась. Тетя Прю стояла в дверном проеме, ее волосы были еще накручены на розовые пластиковые бигуди, одна рука на бедре. Вокруг ее ног путались три йоркширских терьера, первые три Джеймса Харлона.

"Что ж, как раз вовремя." Тетя Прю схватила меня за ухо так быстро, как никогда не смогла бы при жизни, и затащила меня в дом. "Ты всегда был упрямцем, Итан, но в этот раз ты превзошел себя. Уж не знаю, что там для тебя припасено у Господа Бога, но мне не терпится отправить тебя за ремнем для порки." У тети Прю была очаровательная традиция позволить ребенку самому выбрать ремень, которым его собирались выпороть.Но я знал, так же как и тетя Прю, что она никогда не ударит меня. Если бы она собиралась,то сделала бы это уже давным давно.

Она продолжала выкручивать мое ухо и мне пришлось нагнуться, т.к. она была вполовину ниже меня. Отряд Харлонов Джеймсов пронзительно тявкая следовал за нами на кухню. "У меня не было выбора, тетя Прю. Все, кого я люблю, могли умереть."

"О, не рассказывай мне! Я следила за событиями и на мне точно были правильные очки!" Она фыркнула. "Думаю, люди поговаривали, что я была мелодраматична!"

Я старался не смеяться. "Вам нужны ваши очки здесь?"

" Просто использую, как привыкла. Я чувствую себя раздетой без них. Пока не совсем поняла.." Она остановилась и пригрозила мне своим костлявым пальцем. "Не пытайся сменить тему. В этот раз ты устроил беспорядок больший, чем от слепого маляра."

"Прюденс Джейн, почему бы тебе не прекратить кричать на этого мальчика?" Голос старика слышится из другой комнаты. "Что сделано, то сделано."

Тетя Прю потянула меня обратно в зал, не ослабляя хватку на моем ухе. "Нечего говорить мне, что делать, Харлон Тернер!"

"Тернер? Это не-" Она отвела меня в гостиную и я очутился лицом к лицу не с одним, а с пятью мужьями тети Прю.

Конечно, три помладше - скорее всего, её первые три мужа - ели кукурузу, орехи и играли в карты, рукава их белых рубашек были закатаны до локтей. Четвертый сидел на диване и читал газету. Он посмотрел и качнул мне головой, толкая маленькую белую миску ко мне. "Автомобильные гайки?" (?)