Инна Юсупова - Поцелуй принцессы - и вся Империя в придачу

Гадая, иллюзия перед ней или реальность, Лэйса последовала за ним. Трава поляны плавно переходила в паркет, ступив на который, императрица ощутила, что он твердый и гладкий. Прикосновение к паркету вызвало у нее неожиданное смущение — она была обута в чужую грубую обувь — и в тот же миг императрица почувствовала, как порванные башмаки, позаимствованные в комнате для слуг, сменились мягкими кожаными туфельки, а в голове у неё прозвучало что-то, похожее на смешок.

Тем не менее, в туфлях идти по паркету было гораздо привычнее, и Лэйса искренне поблагодарила своих спутников (который именно из них совершил это маленькое чудо, она не знала). В тот же миг молодая женщина ощутила, как лохмотья, в которые она была одета, преобразились в изящное платье (хотя и немного старомодного покроя), а волосы сами собой собрались в высокую прическу.

"Так лучше?" — спросил насмешливый голос, но интонации его на этот раз были вполне серьезны — как видно, мэллин ждал одобрения своей затее. Лэйса рассыпалась в благодарностях — и тут же, предвосхищая ее желание, перед молодой женщиной возникло высокое зеркало в богатой раме. Оттуда на нее смотрела настоящая древняя правительница, вот только царапина и следы сажи на лице… впрочем, стоило ей только о них подумать, как все эти мелкие изъяны исчезли, а облик молодой женщины дополнился роскошным ожерельем, перстнями и широкими браслетами.

Драгоценные камни приятно холодили шею и запястья, но были, пожалуй, тяжеловаты. Однако, не успела Лэйса об этом подумать, как размер украшений вдвое уменьшился. Молодая женщина не смогла сдержать улыбку. Её наполнила какая-то детская радость.

"Спасибо, вот теперь в самый раз!" — адресовала она благодарную мысль кудеснику, — и услышала в ответ довольное хмыканье.

Как видно, мэллинов увлекла предложенная их товарищем игра, ибо, когда компания расселась за столом, Лэйса обнаружила себя в окружении двух пожилых светских дам в бальных нарядах, и одного расфранченного господина с тросточкой. Форма причесок и украшений на дамах несколько раз менялись, пока каждый из мэллинов не остался вполне доволен принятым образом.

Эта трансформация, несмотря на всю свою невероятность, уняла страхи Лэйсы. Когда молодая женщина оказалась за столом, и сидевшая справа от нее дама, взяв на себя обязанности хозяйки, налила ей в чашечку ароматно пахнущий темный напиток, императрица, поблагодарив, поднесла чашечку к губам и уже хотела пригубить чай, — но тут вдруг в ее памяти всплыли предостережения легенд — смертный не должен пробовать ни еды, ни питья Древнего народа.

"Предрассудки", — тут же отозвался в ее голове насмешливый голос. — "Да и подумай сама, если от мэллинов никто из смертных не возвращается, то откуда же им знать про нашу еду и питье?"

"Действительно", — не могла не согласиться Лэйса, делая маленький глоток и чувствуя, как кровь ускоряет свой бег по ее жилам.

"Смело пей и ешь, это придаст тебе сил и излечит от усталости", — заботливо добавил первый, мелодичный голос.

Третий мэллин по-прежнему молчал.

Ощущение нереальности происходящего одновременно и успокаивало, и мешало расслабиться. Зачем-то ведь они ее пригласили, и весь этот спектакль, он тоже… зачем-то.

"Премудрые, что вы от меня хотите?"

"Ну вот, только сели за чай, а она уже о делах!" — с шутливой обидой произнес второй голос.

Затем последовала небольшая пауза, и Лэйса обостренным чутьем поняла, что мэллины обменивалась между собой неслышимыми репликами.

Наконец в её голове зазвучал первый голос, по-прежнему спокойный и мелодичный:

"Ты хочешь знать, зачем мы позвали тебя к нам. И ты имеешь на это право. Женщина, ты последняя в роду Владеющих Силой, и мы сожалеем, что Сила твоя зря пропадает в вашем меняющемся мире…"

"Но у меня нет никакой Силы, — немного удивленно возразила Лэйса. — Я не умею ни зажигать взглядом свечи, ни исцелять раны наложением рук, как описывается в хрониках былых дней…"

"Ты не понимаешь, — терпеливо продолжал первый голос. — Сила может быть разной. Она может гореть, как костёр, и тлеть, как торф под слоем дерна. В течение многих поколений Сила тлела в твоем роду, лишь изредка вспыхивая, как сухая щепка — но тут же гасла, впустую растрачиваемая на варваров. И сейчас ты носишь в себе великую Силу, но в вашем мире она пропадет втуне, — а ведь эта Сила, при мудром наставничестве, после осторожных тренировок, могла бы разгореться чистым пламенем, освещая Мудрым новые горизонты Знания…"