Варвара Лунная - Эйта

— Ты почто меня обвиняешь? — Эйта смотрела мужчине прямо в глаза. — Нет моей вины перед тобой, пусть ведун тебе твой скажет, есть ли на Миладе моё проклятие. Или он не может? — догадалась колдунья и презрительно фыркнула.

— Ей всё хуже, — Еремей начал сомневаться а действительно ли виновата колдунья, уж больно уверено она себя вела.

— Помнишь, ты говорил, что ежели мне что обидным покажется и уговор наш разорвать захочется, чтобы я наперво к тебе пришла? Вот сейчас такой случай. Я своё проклятие ещё тогда сняла, так что болезнь её не моя вина. Если пустишь, я посмотрю, может смогу чем помочь.

— Проходи, — Еремей махнул рукой на дверь. — Всем молчать, — приказал князь, когда Эйта в комнату вошла. — И вообще ступайте прочь.

— Кто это? — княгиня, а отличие от слуг, выполнять приказание князя не собиралась.

— Эйтой меня звать, — ответила девушка, присаживаясь у кровати больной.

Княгиня широко открыла глаза от возмущения и набрала в грудь воздуха побольше, но заметив сердитый взгляд мужа, сумела остановиться и промолчать.

— Князь, — в комнатку Милады ворвался едва дышащий от бега Пересвет. — Говорят…, — тут он заметил колдунью.

— Молчи. Проходи и не мешай, — велел Еремей. — Что скажешь? — спросил он у Эйты.

— Не встанет она, — заявила девушка.

— Да как же ты смеешь? — ахнула княгиня. — Тварь ты последняя, да я тебя…

— Уйми жену, если вдовцом остаться не хочешь, — спокойно бросила Эйта князю и снова внимательно посмотрела на лежащую на постели девушку. Милада не спала, но из‑под закрытых ресниц её потекли слёзы.

— Не мне одной ты, видать, дорогу перешла, — Эйта аккуратно вытерла слёзы на щёках больной уголком одеяла, которым девушка прикрыта была. — На ней ещё одно проклятие, — пояснила она князю. — Не моё, — добавила она. — Только оно хитрое очень и давнее. Оно условное, — девушка склонила голову к плечу, будто любуясь страшной чужой работой.

— Это что значит? — спросил Еремей. — Объясни.

— Проклятия разные бывают, — со вздохом начала Эйта. — Вот я проклинала её сразу, без всяких условий. И она заболела. А это…, — она замолчала, разглядывая княжну. — Оно должно было сработать, ежели дочка твоя к кому‑то приблизилась, — Эйта прищурилась.

— К кому? — нетерпеливо спросила княгиня.

— Почём я знаю? — удивилась Эйта. — Но, да только, видать, моё проклятие, это старое тоже стронуло. Я‑то своё сняла, а прежнее осталось. Оно её и губит.

— Ну так сними его, — воскликнул ведун.

— Можешь? — с надеждой спросил князь. — Я заплачу.

— Я, наверное, могу, — не очень уверенно кивнула Эйта. — Ну да это не значит что она поправится.

— А ты сделай так чтобы поправилась, — сердито потребовала княгиня, — В конце концов, это твоя вина что первое проклятие сработала.

— Почему это моя? — Эйта удивилась.

— Ты же сама сказала, то было на условие какое‑то.

— Кто виноват потом решать будем, — прервал начинающийся спор Еремей. — Эйта, спаси Миладу.

— А кому мне приближаться нельзя? — едва слышно спросила Милада. — Кто со мной мог так поступить?

— Не знаю, — Эйта обошла кровать, рассматривая княжну и так и эдак. — Я почему‑то медведя вижу. Большого такого, в синей рубахе и меч у него в лапах красивый, с орлом на рукояти.

— Бутко, — прошептала Милада.

— Бутко, — одновременно с ней сказала княгиня.

— Синеозерский княжич, — выдохнул князь.

Сын Синеозерского князя Бутко и вправду был на медведя чем‑то похож, такой же здоровый, такой же сильный и невозмутимый, и ходил он слегка вразвалочку. И звался бы он Медведем, но мать его это прозвище люто не любила. С одним из князей, проигнорировавшим её нелюбовь, синеозерское княжество даже отношения разорвало. Поэтому Будко медведем чаще за глаза называли. И меч этот с орлом приметным был, княжичу его дед подарил, другого такого же меча не было.

— А кто проклятие наложил, сказать можешь? — спросил ведун.

— Точно не смогу, — Эйта так и ходила туда–сюда вокруг кровати. — Это девка, черноволосая, к княжне близкая.

— Очень полезная информация, — хмыкнула княгиня. — Мало ли на свете девок чернявых.

Эйта бросила на неё злой взгляд.

— Можешь больше сказать, скажи, — она отошла к окну и сложила руки на груди.

— Так, Неждана, выйди, — велел князь.

— И не подумаю, — княгиня встала точь–в–точь в такую же позу как и колдунья.

— Неждана, — князь повысил голос.

— Не ругайтесь, — тихо попросила Милада. — Ежели к Будко подходить нельзя, значит искать среди общих знакомых надо.