Варвара Лунная - Эйта

— А нам это что даёт? — спросил Улеб, старательно вбивая гвозди тупой стороной топора.

— Я на Еремея грешила, — ответила Эйта. — Думала, мстил он мне так. А ещё Ядрей сказал, что сам Третьяк сюда не приезжает, несмотря на то что колдуны меняются часто.

— А вот это плохая новость, — Улеб перестал стучать и сел. — А Ядрей это кто?

— Дружинник князя Стриги, он ко мне пришёл, когда через Поляновку дорогу срезать пытался, призраки очень неласково его встретили. Да ты ж сам его тогда мне и принёс, помнишь?

— А, — теперь вспомнил волкодлак. — И он тебя узнал? — удивился Улеб.

— Узнал, — Эйта немного смутилась. — Но я попросила меня не выдавать, он обещал.

— Ну, если ты ему веришь, — Улеб вздохнул. — Осторожнее тебе надо.

— Тебе тоже. К Поляновке близко не подходи, колдун, что там сейчас за порядком смотрит, способный, да и Ядрей тебя в лицо знает.

— Ты и с колдуном уже познакомиться успела? — удивился оборотень.

— Он сам меня нашёл, — вздохнула Эйта. — Но что я тоже колдунья не увидал, работает мой амулет, — она улыбнулась.

— А вот это уже лучше. Эх, порасспрашивать бы его о Третьяке этом, ну да как это незаметно сделать, чтобы не догадался никто?

— Не знаю, — покачала головой Эйта. — А на том месте где дом наш был, уже новый стоит, — сказала она печально. — Люди живут.

— То другие люди, хорошие, — Улеб взял её за руку. — Они ведь даже не представляют, что тут десять лет назад случилось. Я в лесу разговор двух женщин слышал, — пояснил он. — Им колдуны сказали, что и не было тут ничего страшного, просто ушли люди однажды и всё, а соседи насочиняли про проклятие.

— Ушли, значит, — вздохнула Эйта.

— Тихо, хозяйка идёт, — предупредил Улеб и снова занялся крыльцом.

— Умила, Улеб, — старушка умоляюще посмотрела на постояльцев. — Вы ведь не уедите из‑за того, что там наговорили?

— Нет, конечно, — улыбнулся мужчина. — Мы же за два месяца вперёд заплатили, — он лукаво подмигнул старушке.

— Да не в деньгах дело, — Дарила как‑то сникла. — Одна я, а с вами хоть поговорить можно и… Хорошие вы, — запнувшись, сказала она. — А я вот одна на свете.

— Бабушка Дарила, научи меня борщ варить, — попросила Эйта, чтобы тему сменить.

— Конечно научу, — тут же оживилась старушка. — Пошли, свеколку на огороде выберем.

Улеб только улыбнулся вслед скрывающимся за домом женщинам и с удвоенной силой взялся за ремонт крыльца.

Во время ужина вдруг выяснилось, что у Дарилы в Поляновке сын и дочка жили, она с мужем тоже туда перебраться хотела, но не успела.

— Врут колдуны, что не было там ничего, — вздохнула она. — Было что‑то страшное там. Оно людей всех и убило. А ещё кентавры. Там ведь дальше по реке кентавры жили, а потом в один день исчезли все как один. И жёны их, и детки, все пропали. Как это объяснить.

— Сбежали они, — Эйта зло бросила ложку на стол.

Улеб накрыл руку Эйты, лежащую на столе, своей ладонью и, столкнувшись с ней взглядом, едва заметно покачал головой, мол, не надо, не заводись.

— Вот и я о том же, — продолжила старушка. — А просто так никто с насиженного места убегать не станет, значит, что‑то страшное произошло. И без колдовства тут не обошлось. Колун городской всё про ведьму лесную выспрашивал, наверняка она это всех погубила.

Глаза Эйты широко раскрылись от удивления.

— Колдун прямо так и сказал, что ведьма? — Улеб сильнее сжал руку «сестры».

— Не то чтобы прямо, но все поняли, что она это виновата.

— Чушь, — Эйта вырвала руку и встала. — Грачка никого не убивала.

— Извини нас, Дарила, — Улеб встал и, обняв Эйту за плечи, вывел её из дома. — Возьми себя в руки, — зашипел он на крыльце. — Выдашь себя, Третьяк только рад будет. Тебя селяне тут сами и порешат, не разбираясь в том, что ты в те годы под стол ещё пешком ходила.

— Грачка не…, — возмущённо начала было Эйта и осеклась. А ведь она точно и не знает, где была Грачка в ту ночь, когда Эйта нашла её домик, хозяйки дома не было, и не было долго. Ведьма старая сама потом говорила, что отсутствовала не один день и что девочке повезло. А вдруг… Пережить ещё и этот удар Эйта бы не смогла.

— Тише–тише, — Улеб подхватил оседающую девушку. — Я ведь не утверждаю, что она в том грешна, я говорю, что колдун очень умело убедил всех, что на ней вина.

Эйта зажала рот рукой.

— Не может того быть, чтобы она, — девушка заплакала. — Она же… Я же…

— Тише, что ты, не она это, — Улеб усадил Эйту и обнял её. — Не Грачка то твоя, успокойся.