Дэвид Геммел - Сердце Ворона

Колл Джас упал на бок, когда юноша выстрелил, и пуля прошла рядом с его головой. В тот же миг Кэлин разрядил свой пистолет, и свинцовый шарик, попав в грудь молодому варлийцу, пронзил его сердце. Персис умер еще до того, как его тело ударилось о землю.

Джас посмотрел на юного риганта:

— Если ты пришел просить руки моей дочери, то считай, что получил мое благословение.

Кэлин оглядел ближайшие кусты:

— Там еще кто-то есть?

— Нет, это последние.

— Ты можешь идти?

— Не сейчас, парень. Но дай мне час отдыха, и мы помчимся домой наперегонки.

Путь в землю ригантов оказался долгим к изматывающе трудным. Несмотря на всю свою решимость, Колл Джас был слишком слаб, чтобы идти самостоятельно, и даже с помощью Кэлина делал не более трех-четырех сотен шагов, после чего ему требовался отдых.

Через два часа они преодолели всего две мили, и теперь уже и Кэлин начал ощущать усталость. Колл Джас весил немало и к тому же спотыкался.

В конце концов они решили, что Кэлину надо идти одному и прислать помощь. Найдя укромное место неподалеку от реки, юноша разжег костер, собрал кучу сухих веток и устроил вождя ригантов как можно удобнее, накрыв его своим плащом и дав ему заряженные пистолеты. После этого он пустился в путь налегке, минуя главную дорогу.

Час спустя, усталый и запыхавшийся, Кэлин добежал до первых ворот частокола. Солнце уже садилось, и, подойдя ближе, юноша увидел два направленных на него мушкетных дула.

— Чего хочешь, южанин? — спросил голос.

— Колл Джас ранен. Мне нужны люди, чтобы принести его сюда, — ответил Кэлин.

Одно мушкетное дуло исчезло. Ворота отворились, и в проеме возникла высокая бородатая фигура Райстера.

— Где он?

— Примерно в пяти милях отсюда, если идти по дороге, в роще у реки. На него напали какие-то варлийцы. У него перебита рука и рана в плече. Джас потерял много крови.

— Подожди здесь, — сказал Райстер.

Деревянные ворота закрылись. За частоколом прозвучали сигналы рога. Кэлину показалось, что по перевалу пронеслось эхо, но потом он понял — это повторение сигнала другими часовыми. Ничего не оставалось, как ждать, и юноша присел на камень.

Через некоторое время ворота снова заскрипели. Из них вышел Райстер в сопровождении полудюжины мужчин. Один вел за собой маленького, круглопузого пони.

— Покажи нам, где он, — холодно приказал Райстер. Злость заставила Кэлина подняться. Он посмотрел горцу в глаза:

— Мне не нравится твой тон, так что говори повежливее. Райстер прищурился, но все же выдавил из себя улыбку и низко поклонился:

— Будь добр, отведи нас к нашему вождю. Это тебя устраивает?

Сарказм еще больше разозлил Кэлина, но он заставил себя сдержаться.

— Если бы Колл Джас не нуждался в помощи, я бы показал тебе, что меня устраивает. Возможно, мы успеем поговорить об этом попозже.

К реке шли долго. Никто не разговаривал. Было уже темно, когда они заметили наконец догорающий костер и спящего неподалеку вождя ригантов. Лицо его казалось почти белым в свете огня, и он долго не просыпался.

Очнувшись, Джас распорядился отыскать и захоронить тела убитых.

— Никаких знаков не оставляйте, просто закопайте, — сказал он.

Двое горцев помогли ему подняться и сесть на спину пони. Джас вцепился в гриву животного здоровой рукой и покачнулся. Райстер и еще один из воинов встали по обе стороны от пони, чтобы поддерживать своего предводителя. Другие отправились в лес, выполняя приказ.

Кэлин подобрал свои пистолеты и зашагал следом за пони. Он был недоволен собой. В который раз ему не хватило сдержанности и умения управлять чувствами. Недостаток учтивости со стороны Райстера спровоцировал вспышку злости, последствия которой могли оказаться значительно серьезнее вызвавшей ее причины. Ригант мог вызвать его на поединок, и на этот раз дело, не исключено, закончилось бы смертью одного из них.

— Что с тобой? — спрашивал он себя. Когда ты научишься обуздывать свою гордость и придерживать язык?

Никогда, ответил себе Кэлин. Гордость — это единственное, что у меня есть, и если мне суждено умереть за нее, то так тому и быть.

Два с четвертью часа спустя Джаса сняли с пони и перенесли на кровать. Женщины помогли раздеть вождя, разрезав пропитанную кровью и прилипшую к телу рубашку. Руку разрезали и извлекли из раны сплющенный кусок свинца. Потом женщины занялись раной на спине, а уж затем очистили и зашили глубокую царапину, оставленную зубами собаки. Пуля из мушкета Энсона Гиза перебила левую ключицу и застряла у плеча, совсем неглубоко, так что достать ее не составило особого труда.