Дэвид Геммел: Белый Волк

От пота щипало глаза, и Брейган все время моргал. Брат Лантерн, подойдя к аптеке, нашел дверь запертой и постучал. Ответа не последовало. Вокруг стал собираться народ.

— Пойдем отсюда, брат Лантерн, — сказал Брейган, по-прежнему стараясь ни на кого не смотреть.

Потом он услышал чей-то злобный голос, обращенный к нему, повернулся, получил удар кулаком в лицо и кулем повалился наземь. Сапог пнул его в грудь, и Брейган с криком откатился к стене.

Лантерн, перешагнув через него, заступил дорогу обидчику и тихо проговорил:

— Остерегись, брат.

— И чего же я, по-твоему, должен остерегаться? — осведомился могучий бородач в зеленом кушаке арбитра.

— Гнева — ведь он, как правило, влечет за собой горе.

— Я тебе покажу горе! — засмеялся бородач, замахиваясь кулаком на Лантерна. Но монах уклонился, и удар прошел мимо. Арбитр, потеряв равновесие, наткнулся на выставленную вперед ногу Лантерна и плюхнулся на колени. С ревом вскочив, он снова бросился на монаха, снова промахнулся и снова упал, теперь уже в кровь разбив лицо о булыжник. Сообразив, что одних кулаков тут недостаточно, он вытащил из-за пояса нож.

— Остерегись, — повторил Лантерн. — Ты можешь пораниться еще сильнее.

— Пораниться? Дурак ты, что ли?

— Я начинаю думать, что да. Не знаешь ли, когда аптекарь придет? Наш брат болен, и нам нужны травы, чтобы снять жар.

— Аптекарь сейчас понадобится тебе самому!

— Я ведь не отрицаю, что он мне нужен — или я выражаюсь недостаточно ясно?

Арбитр, громко выругавшись, ринулся вперед с ножом. Лантерн опять отклонился, и его рука слегка задела плечо нападающего. Тот пролетел мимо Лантерна, впечатался головой в стену аптеки и сполз вниз, поранив ножом собственное бедро.

Лантерн опустился на колени рядом с ним и осмотрел рану.

— К счастью, если такое выражение уместно в нашем случае, крупную артерию ты не задел — однако рану все же следует зашить. Есть здесь его друзья? — — поинтересовался он, обернувшись лицом к толпе. — Этот человек нуждается в уходе.

Вперед вышли несколько мужчин, и Лантерн спросил одного:

— Вы в ранах смыслите что-нибудь?

— Нет.

— Тогда несите его в трактир. Я сам зашью порез. Да пошлите кого-нибудь за аптекарем! У меня много дел и нет времени тут прохлаждаться.

Брейган, на которого никто больше не обращал внимания, со стонами поднялся на ноги. Раненого тем временем отнесли в. трактир.

— Дождись аптекаря, — велел своему собрату Лантерн, — я скоро. — Он отправился вслед за носильщиками, и толпа раздалась, пропуская его.

Брейган, одолеваемый головокружением и тошнотой, несколько раз глубоко вздохнул.

— Кто это такой? — обратился к нему один из солдат городской стражи.

— Брат Лантерн, наш библиотекарь. — Солдат засмеялся, и толпа стала расходиться.

— Думаю, что сегодня вас больше не тронут, — сказал стражник.

— Что мы им сделали? Мы всегда стремились любить всех своих ближних, и многие из этих людей мне знакомы. Мы оказывали им помощь, когда они болели, а в прошлый голодный год делились своими припасами.

— Я за них не ответчик, — пожал плечами солдат.

— Но почему вы не заступились за нас? — не унимался монах.

— Мы люди подневольные и подчиняемся приказу. Не наше дело разбирать, какие приказы нам нравятся, а какие нет. На вашем месте я покинул бы монастырь и ушел на север. Скоро горожане явятся и к вам.

— Для чего?

— Спроси своего друга. Он, мне сдается, понимает, откуда ветер дует. Во время драки я заметил у него на руке татуировку — что такое там нарисовано?

— Паук.

— Я так и подумал. Нет ли у него на груди льва или чего-то в этом роде?

— Есть. Леопард.

Солдат, ничего больше не сказав, зашагал прочь.

Уже три года Скилганнон пытался вновь обрести то единственное мгновение полной ясности и всепонимания. Изредка ему казалось, что оно совсем близко, словно расплывчатый образ на самом краю поля зрения — но стоило сосредоточиться на этом образе, как тот исчезал бесследно.

Он отказался от богатства и власти, он странствовал по диким местам, он стал монахом здесь, в бывшем замке Кобальсин, он три года корпел над книгами, усваивая — и пытаясь принять — учение, не имеющее ничего общего с миром Человека и человеческой природой.

Каждую ночь ему снился один и тот же сон, где он блуждал по темному лесу в поисках белого волка. Заметив бледный силуэт в густом подлеске, Скилганнон хватался за мечи, и волк убегал.

Чутье подсказывало Скилганнону, что между мечами и волком существует какая-то связь. Как только они оказывались у него в руках, волк исчезал, но из страха перед волком Скилганнон каждый раз невольно вооружался.