Дэвид Геммел - Белый Волк

— Мы хотели бы выйти в сад, — сказала Гарианна. — Там так хорошо.

— Прости, дорогая, но придется тебе посидеть тут. У меня не слишком хорошие воспоминания о том времени, когда тебе разрешили бродить здесь свободно. Это не мешает мне нежно любить тебя, — добавил Вельди, видя, как расстроилась девушка. — Мы все тебя любим.

Он вышел. Гарианна снова прилегла, а Ниан счастливо воскликнул:

— Нашел! Смотри, Джаред! Я нашел стык. Друсс, войдя в комнату, уселся в мягкое кресло.

— А Рабалин-то жив!

— Мы слышали, — улыбнулся Диагорас. — Поистине это волшебное место.

— Здесь хорошо, — сказала Гарианна. — Нет зла, кроме того, что приходит извне. — Говоря это, она смотрела на Скилганнона. — Устарте провидит здесь будущее. Много будущих и много прошлых. Она отведет вас к Зыбкой Стене, и вы увидите, как видели мы.

— Что увидим? — спросил Ниан.

Серые глаза Гарианны затуманились, лицо окаменело, веки сомкнулись.

— Я на магию не очень-то полагаюсь, — сказал Друсс. — Но если она спасет мальчугана, я в ней больше сомневаться не буду.

— Вид у тебя стал получше, старый конь, — заметил Диагорас. — Ты уже не такой бледный.

— Вот и я чувствую, — признался Друсс. — Грудь меньше болит, и сил немного прибавилось. Сразу при входе мне дали какое-то питье, густое и холодное, как зимние сливки. Вкус просто замечательный, я бы еще выпил.

Яркая луна, стоя высоко над горами, светила в окно.

— В этом Вельди есть что-то странное, — сказал Диагорас Скилганнону. Тот молча кивнул. — Ты тоже заметил?

— Да.

— Не пойму только что.

— Ничего опасного я в нем не нашел. Походка у него странная, но ведь он стар, и суставы, наверное, плохо служат ему.

— Меня больше насторожили его глаза. У них необычный цвет, золотисто-красный. Я ни у кого таких не видел, разве что у волков и собак. Реже у лошадей.

— Да, чудной старикан.

— Как хорошо, что Рабалина оживили, правда?

— Будем надеяться, что это не последняя хорошая новость, — сказан Скилганнон, потрогав медальон у себя на шее.

Часа два спустя Скилганнона провели в комнату наверху. Следуя за медлительным Вельдн, он увидел в коридорах еще нескольких жрецов. Дверь в трапезную была открыта, и там сидело довольно много народу.

— Сколько же вас здесь? — спросил Скилганнон.

— Теперь больше сотни.

— А что вы тут делаете?

— Живем, мыслим, учимся.

Они поднялись к листовидной двери из темного дерева с золотыми письменами, которые Скилганнон не сумел прочитать. При их приближении дверь открылась, и Вельди отступил в сторону.

— Я вернусь за тобой, когда беседа завершится.

Войдя, Скилганнон оказался в большой комнате под купольным потолком. На оштукатуренных стенах висели живописные изображения разных цветов и деревьев, фоном которым служило синее небо. В глиняных горшках зеленели настоящие растения, и при свете лампы трудно было различить, где кончаются одни и начинаются другие. Он услышал журчание воды и увидел маленький искусственный водопад, стекающий по белым камням в чащу. Пахло жасмином, кедром, сандаловым деревом и еще чем-то пьянящим и незнакомым. Скилганнон почувствовал, как на него нисходит покой.

За водопадом был выход на балкон. Там в лунном свете стояла Устарте. Бритоголовая жрица опиралась на посох черного дерева с костяным наконечником. Скилганнон молчал, завороженный ее красотой. Тонкие черты лица выдавали в ней чиадзийку. Большим миндалевидным глазам следовало быть золотисто-карими, как у всех чиадзе, но Скилганнон по серебристому блеску, которым отливали они при луне, заключил, что глаза голубые.

— Добро пожаловать в Куанский храм, — в ответ на его низкий поклон сказала жрица. Музыка ее голоса околдовывала, и Скилганнон не находил слов. Молчание затягивалось. Наконец, разозлившись на себя самого, он выговорил:

— Благодарю, госпожа. Как там дела у Рабалина?

— Мальчик будет жить, но вам придется на время оставить его у нас. Я погрузила его в целительный сон. Он страдал от заражения, у него началась гангрена. Он сможет встать через неделю, не раньше.

— Я благодарен вам. Вы вернули в мир живых достойного, отважного юношу.

— Это так, — со вздохом ответила Устарте, — но того, что ты просишь, я не смогу выполнить, Олек Скилганнон. Здесь не Храм Воскресителей.

Он помолчал, справляясь с разочарованием.

— Я и не верил в это по-настоящему. Та, что послала меня сюда, служит злу. Она не могла желать мне успеха.